Среда, 16 сентября

– Пап, а я могу пригласить на день рождения не только Ниамх, но и Чарли тоже? Вечеринка же все равно будет, мы ведь ее не отменим?

Олли тронул машину с места – на светофоре загорелся зеленый – и легонько сжал руку Джейд. Он только что забрал ее из школы.

– Конечно, мы не будем отменять вечеринку, моя хорошая. – Он бросил на нее взгляд. – А Чарли – кто это?

– Моя новая подружка, – как ни в чем не бывало ответила Джейд. – Она хорошая.

– Новая подружка?

Она кивнула и уткнулась в телефон. Пальцы быстро-быстро стучали по экрану.

Олли порадовало, что сегодня вид у Джейд был гораздо счастливее, чем в другие дни. На самом деле, кажется, это был первый раз за все десять дней с тех пор, как она начала ходить в школу Святого Павла, когда Джейд выглядела как раньше, до переезда.

– Она из твоей школы?

– Да.

– Отлично. Конечно, пусть она приходит на твою вечеринку. Можешь пригласить кого хочешь из школы.

– Ну… есть еще две девочки, – сказала Джейд и неожиданно посерьезнела. – Но я пока не уверена, нравятся они мне или нет.

– У тебя еще есть время, чтобы решить. Больше недели впереди.

Но Джейд уже снова занялась телефоном и едва кивнула в ответ. Однако через пару минут она заговорила снова:

– Мама Чарли работает в ветеринарной клинике.

– И что?

– И она знает одного заводчика лабрадудлей. И – угадай, пап! У него будут щенки уже через неделю! Мы сможем поехать и посмотреть на них, правда ведь? И щенок может быть моим подарком к дню рождения!

– Я думал, ты хотела новый айпад.

– Я и хочу, но щенка хочу больше! И ты сказал, что мы можем завести собаку!

– И как, по-твоему, к этому отнесутся Сапфир и Бомбей?

– Папа, я все об этом прочитала. Я знаю, что делать.

Олли улыбнулся. Здесь Джейд можно было доверять.

Когда ей было восемь, у нее жили две песчанки, и она заботилась о них как о родных. Их клетка всегда была безупречная. Джейд даже дрессировала их: она сумела выучить своих любимиц проходить через мини-гимнастический комплекс, который устроила на полу своей спальни. А потом они с Фиби, лучшей подружкой, изобрели награды за гимнастические достижения и на полном серьезе раздавали их победителям.

К удивлению Каро и Олли, песчанки вскоре уже могли сами спускаться вниз, на первый этаж. Джейд со знанием дела (настоящий ученый!) объяснила, что это необходимо на случай, если в доме вдруг возникнет пожар, а никого из людей рядом не окажется. Тогда песчанки смогут спастись. Позже ни Каро, ни Олли, не желая ее расстраивать, не стали говорить Джейд, что, если бы не одна крохотная лазейка где-то в стене, которую она пропустила, песчанки до сих пор счастливо жили бы в своей клетке.

– О’кей, – ответил Олли. – Нам с мамой надо договориться и выбрать день, когда мы сможем туда съездить. Кстати, разве ты не упоминала, что у какого-то другого заводчика тоже скоро случится прибавление семейства?

– Да, но это будет через сто лет!

– А я думал, всего через месяц.

– Пап. Это и есть через сто лет!

Чамли по-прежнему не отвечал на звонки. Олли на минуту подумал, уж не нарочно ли маленький надутый человечек заставляет его ждать в отместку за то, что сам Олли не перезвонил ему сегодня утром.

Через несколько минут, когда ему надоело слушать гудки в трубке, Олли положил ее на стол, включил громкую связь и стал проверять почту. Первый имейл был от постоянного партнера по теннису, Брюса Каплана. Каплан родился в Штатах, но преподавал информатику в Брайтонском университете. Они познакомились и подружились в университете в Рединге, где оба изучали информационные технологии. Каплан решил пойти по пути науки, в то время как Олли выбрал для себя коммерцию. Они очень хорошо сыгрались в теннисе, и, кроме того, Олли нравилось проводить время с Капланом. Брюс обладал мощным интеллектом и нестандартным взглядом на мир.

«Ну что, ракетку-то уже распаковал? Как обычно на этой неделе? В «Фалмере» в пятницу?»

Как правило, они раз в неделю устраивали матч в спортивном центре «Фалмер» или на территории кампуса Сассекского университета – уже лет десять, если не больше. Олли набрал ответ:

«Приготовься к адскому разгрому».

Имейл от Каплана пришел мгновенно:

«Мечтай, мечтай».

Потом почти сразу же от него прилетело еще одно электронное письмо.

«Кстати, посмотри работы доктора Ника Вогана из Куинсленда, Оз. Он проводил очень серьезные исследования по макулодистрофии. Твой маме это может быть интересно. Б.».

Олли поблагодарил Брюса за помощь. У его матери не так давно диагностировали раннюю стадию макулодистрофии, но, кажется, ни она сама, ни отец не читали никаких материалов по этой теме, что он им присылал. Оба придерживались крайне консервативных взглядов. У них уже есть доктор, и все, что он говорит, то и верно – так они считали. Никакие другие мнения их просто не интересовали.

Новый дом Олли их тоже не интересовал, и это сильно его расстраивало. Как бы он хотел, чтобы родители приехали сюда и посмотрели на него, увидели, как много он достиг в жизни. Но нет. Перед тем как переехать, Олли предложил им взглянуть на дом вместе. «Слишком долго ехать, – возразил отец. – Да и мать сейчас не может путешествовать, с ее-то зрением».

Да она вообще никогда не путешествовала, с горечью подумал Олли, даже когда у нее было идеальное зрение. И вся их семья тоже, хотя они вполне могли себе это позволить. Отец получал немаленькие деньги – он был управляющим на заводе, а мать работала учительницей в начальной школе и тоже не могла пожаловаться на плохое жалованье. Но вместо нормального отпуска летом родители, Олли его брат Билл и сестра Дженис отправлялись на машине в городок Скарборо на йоркширском побережье, в тридцати милях от того места, где жили сами, и снимали там домик. Готовить там, разумеется, нужно было самим. И это гораздо дешевле, чем многие другие дома в Скарборо, каждый год хвастался отец и каждый раз буквально повторял то же самое: «Ну да, здесь нет окна с видом на море. Кому к черту нужен этот идиотский вид, если у тебя есть ноги и ты можешь пойти и просто посмотреть на чертово море, если приспичило? А?»

Родители, может, и не путешествовали, зато дети вполне это компенсировали. Дженис перебралась в Крайстчёрч, в Новой Зеландии; она была замужем и растила четверых детей. А Билл жил в Лос-Анджелесе со своим бойфрендом и работал дизайнером. Уже пару лет Олли не виделся ни с братом, ни с сестрой. Между всеми ними была заметная разница в возрасте, и поэтому они никогда не были особенно дружны. Отношения с родителями тоже были довольно холодными и отстраненными, и большей частью поэтому Олли старался быть как можно ближе Джейд.