Словно в ответ на мой мысленный вопрос, я вижу, как краснеет кончик ее носа.

«Надо взять себя в руки. Еще не хватало из-за дурацкого сна выть.» — голосок в моей голове уже звучит с надрывом.

Сердце проваливается в желудок, когда я начинаю осознавать, насколько ее ранила моя игра. Она считает, что мы все в той же точке, где нет «нас». Есть только она и я, — по-отдельности.

Для нее я никогда не называл ее своей женой, не открыл всю свою душу, буквально вывернувшись наизнанку, не сделал ее своей. да даже попросту не прикоснулся к ней.

Невольно накрываю ее руку своей, и ловлю ее безмерное удивление, едва не закатывая глаза от удовольствия снова прикоснуться к ней.

Мой огненный Ангел, с ведьмовскими изумрудными глазами. Что бы ни задумала моя сестра, я выясню это и спасу тебя, во что бы то ни стало! Даже ценой собственной жизни, если потребуется!

— Ни о чем не волнуйся и поешь, Ангел.

ДАМИР

Она смотрит на меня своими зелеными глазами, и в ее голове роятся мысли, что возможно ей все это не почудилось, что мы действительно были в том лесу. Доверительно разворачивает свою ладонь навстречу моей руке...

«Похоже, что-то да между ними все же произошло, — врывается в мои мысли сомнение Ады. — Этот взгляд.»

— Ешь, уже! — немного резко велю я Ангелине, подвигая ее руку обратно к вилке.

Насилу отрываю взгляд, переводя его снова на Аду, как раз в тот момент, когда в кухню врывается Эла. Выглядит какой-то переполошенной, словно что-то потеряла:

— Дамир! Я... У меня тут. новость, — тараторит она сбивчиво. — Мы можем поговорить?

Даже не удосуживаюсь подключиться к ее сознанию, чтобы узнать новость наперед, дабы не упустить не единой мысли Ады.

— Выкладывай уже! — велю раздраженно.

Почему-то с появлением в моем доме Ангела, все прочие стали казаться лишними. Хочу остаться с ней наедине. Но для начала придется разобраться с Адой, чтобы мои перемены не вызывали у нее подозрений.

— Я беременна! — выпаливает Эла.

А вот и повод, чтобы выгнать свою любовницу и при этом не показаться странным Сестре!

В кухне повисает тишина. Мы с Адой переглядываемся. И я отвечаю ледяной усмешкой на ее язвительную улыбочку.

Подключаюсь-таки к мыслям Элы, стараясь контролировать все три мысленные связи одновременно.

— Поздравляю, — бросаю я равнодушно, отправляя в рот кусок красной рыбы, пойманный с тарелки Ангела. — Похвалилась? Теперь можешь идти собирать вещи.

— В смысле? — непонимающе хлопает глазами моя бывшая любовница.

— Ты ведь не собираешься убеждать меня в том, что носишь моего ребёнка? — гляжу на Элу исподлобья.

— А чьего же еще? — она разводит руками, но я слышу список претендентов на отцовство в ее сознании.

Очевидно, вечеринки организованные Адой не проходили даром. Эла буквально заточена, нами же с Сестрой, под секс. И когда мне бывало не до того, она явно находила с кем дать выход своему предназначению.

— Мы ведь никогда не предохранялись даже, — продолжает гнуть свою линию глупая смертная.

Усмехаюсь, но тут же осекаюсь, когда тихий, но невероятно важный мысленный голос вклинивается в «эфир»:

«А я тут страдаю по нему... Видимо зря. Разве так можно? — неуверенно негодует Лина.

— Он отказывается от собственного ребёнка? Не думала, что он из таких людей...»

— Я бесплоден, — говорю холодно, не отводя глаз от Элы, но признаться больше для той, что сидит у моего плеча.

Бывшая любовница, понимая, что битва проиграна, лишь в молчаливом шоке открывает рот. И тут же спешит ретироваться. Ну что ж поделаешь, аргументов у нее не осталось, ведь если учесть, что мы пару лет были вместе и никогда не предохранялись, и она не понесла от меня, — теория весьма убедительная.

Ада поднимается из-за стола, и выходит вслед за Элой. Очевидно, на правах хозяйки, решив попрощаться с девушкой, что провела со мной не один год.

«Как же так? — голос Ангела в голове звучит как-то слишком печально. — Как же он... Бедный... Неужели это правда?»

Хмурюсь, никак не ожидая, что из мерзавца, бросившего своего ребёнка, я неожиданно переквалифицируются в объект сострадания.

Поворачиваюсь и гляжу на свою девочку.

«Может это лечится?» — продолжает размышлять она, все так же молча продолжая вглядываться в мое лицо встревоженным взглядом.

Интересно, как бы она повела себя, если бы узнала, что единственное лекарство для меня от бесплодия, это она сама? Ведь Источник - единственное создание, способное родить Высшему наследника. Зная ее независимый характер, и невиданную ранее Архонтами дерзость, думаю, ее настрой быстро бы сменился на куда более воинственный.

«Мы могли бы взять ребёнка из приюта, раз уж... Ой!» — она осекается и устремляет взгляд в тарелку.

Неожиданно. Я снова не оправдал своих ожиданий. Неужели она уже готова?

И это ее «мы». Так уютно. Мы...

«Вообще странно, что он до сих пор не обзавёлся семьей. Он взрослый мужчина, неужели никогда не хотел жену и детей? Пусть даже приютских. А что если он против? Но без детей совсем ведь. нельзя. Вот я глупая! О чем только думаю?!»

Признаться, она как всегда попала в самую точку своими мысленными рассуждениями. Пожалуй, до встречи с Ангелом, единственной причиной обзавестись Источником была именно перспектива обзавестись наследником. Все же я — царский сын. Негоже прерывать монарший род.

Но я думал об этом лишь на далекую перспективу. Считал, нагуляюсь, тогда и займусь решением этого вопроса. Однако все изменилось, стоило Аиду рассказать мне о моей избранной.

А вот у Ады кажется, изначально совершенно другой взгляд на родительство. Порой кажется, что ей и Источник как таковой даром не снился, только бы наградил ее ребенком. Ведь она уже не раз пробовала брать детей из приюта. Но, по словам Адены, это отложенная пытка. Когда ты бессмертен, рано или поздно, все окружающие тебя люди исчезают. Потому мы стараемся поддерживать отношения между своими, и потому же со временем охладеваем к смертным. Начинаем относиться к ним проще. Как к хомячкам. Зная, что рано или поздно этот зверёк тоже уйдёт.

Адена-то и меня когда-то спасла, очевидно, в надежде стать моей матерью. Не знаю как, но она, похоже, с самого начала выяснила, что я будущий Архонт, а значит, надеялась в моем лице обрести бессмертного ребенка, которого не придется хоронить. Поначалу поучала меня и нежничала подозрительно. Но я был уже большим мальчиком. Поэтому не поддался на эту игру в сыночки-матери. Да и мать я свою помнил отлично. И отца. И сестёр...

В голове вдруг что-то щелкнуло, становясь на свои места. Словно пазл сложился.