— О, Бар, ты просто прелесть, я хочу, чтобы ты поехала с нами, ты бы могла мне давать советы все время. Почему ты не едешь? Из-за чего?

— Меня не приглашали. — Я пожала плечами, стараясь не показывать, насколько я задета.

Роззи расхохоталась:

— Как будто тебе нужно приглашение. Ты просто не хочешь ехать, мы с самого начала знали, как ты рассказывала про это место и смеялась над ним. Мы считаем, лучше бы ты занялась чем-нибудь еще.

— Я никогда не смеялась над Россмором, я сама предлагала поехать туда! — закричала я в возмущении.

— Нет, впрямую ты не насмехалась, но, Бар, мы все знаем, что это не для тебя. Чуточку ниже тебя. Не снобизм, но где-то близко.

— Я не верю тебе, — сказала я.

— Ладно, спроси кого-нибудь еще, — предложила Роззи. И я спросила.

Я спросила у людоедки Сандры.

— Я не думаю, что это входит в твои интересы, — сказала Сандра. — Хорошо для нас, простых людей, но не для тебя, Бар.

— Почему не для меня? — спросила я ледяным тоном.

— Ты более утонченная, чем мы, Бар. Знаешь, никто не видел, чтобы ты проводила уик-энд в джинсах, жаря сосиски.

Я была изумлена.

Ну да, я люблю хорошо одеваться. Я слежу за внешним видом. Я ухаживаю за собой. Я брала несколько уроков дикции, чтобы улучшить свое произношение. Но сказать, что я слишком утонченная, чтобы поехать с офисом на прогулку? Ну-ну. Они все такие непритязательные и испытывают такой страх передо мной, что не включают меня в свою компанию? Неужели?

Но я не собираюсь показывать им, насколько я удивлена и расстроена. Не дождетесь.

— Хорошего тебе отдыха, Сандра, — сказала я весело. — Положила глаз на кого-нибудь конкретно на этот уик-энд?

— Пока нет. Этот Мартин из отдела продаж вообще-то красавчик. Ладно, там увидим.

Сандра могла увлечь любого мужчину, какого бы захотела, Роззи была не столь удачлива. Несмотря на мое собственное расстроенное состояние, я решила исключить кое-какие варианты.

— Я бы не стала тратить на него время, те, кто его знают, говорят, что он невыносимо скучный, — заметила я.

— Благодарю, Барбара, — сказала Сандра, подкрашивая губы. — Желаю удачи. Что ты собираешься делать в эти дни?

— Я? Ничего особенного, — смутившись, ответила я.

— Держу пари, собираешься, — сказала Сандра.

— Я собираюсь устроить большой обед, — с ужасом услышала я собственный голос.

— О-о, Барбара, а еще что? Сколько будет человек?

— Двенадцать, включая меня. — Я сошла с ума? У меня нет двенадцати знакомых. Я не смогла бы их накормить, даже если бы они и были.

— Двенадцать человек! Это потрясающе, Бар, покажешь фотографии на той неделе?

— Вполне возможно, — ответила я жалким голосом. Я всегда могла сказать, что камеру заклинило. Я была не только жалкая и непопулярная… я была еще ненормальная и нечестная. Хорошее начало уик-энда.

Я помахала им на прощание рукой, когда они уходили из офиса на двухчасовой поезд. Люди, которых я считала своими друзьями, — сексуальная Сандра, наивная Роззи, красавчик Мартин из отдела продаж и полдюжины других, считавших меня слишком гордой и высокомерной. Я посмотрела на себя в зеркало в дамской комнате. Бледное лицо, обрамленное дорогой прической, хорошо сшитый пиджак, который я чистила губкой и щеткой каждый вечер. Под него я надевала недорогие футболки, каждый день разного цвета. Это был не высший класс и не снобизм, разве не так?

Вошли две уборщицы со своими ведрами и швабрами. Они приветствовали меня широкими улыбками, сверкая массой золотых зубов. Они не были ирландками, но в Ирландии сейчас работало много людей из-за моря, и я не знала, из каких краев они приехали. Они были удивительно жизнерадостны перед предстоящей трехчасовой чисткой и полировкой.

И я еще осмеливалась жалеть себя, я, которая имела хорошую работу в маркетинге, большую квартиру с садом, телевизор с плоским экраном и стильный пиджак!

— Собираетесь чем-нибудь заняться в выходные дни? — спросила я.

— Ничем особенным, — ответила одна.

— В воскресный день в большом городе грустно и одиноко, — сказала другая.

Я хорошо ее понимала.

— Не хотите ли прийти ко мне на обед? — неожиданно для себя самой спросила я.

Они смотрели на меня, открыв рот.

— Обедать с вами? — переспросили они удивленно.

— Ну да. В воскресенье, около часу дня, в моем доме. Вот, я напишу вам свой адрес.

Я достала свою маленькую записную книжку в кожаном переплете. Обе женщины, в своих желтых рабочих халатах, смотрели на меня так, словно я приглашала их в полет на Луну.

— Да, мне нужно знать, как вас зовут, чтобы представить остальным, — сказала я.

— Так будет кто-то еще? — Они выглядели встревоженными.

— Да, конечно, в общей сложности человек двенадцать, — весело ответила я.

Они сказали мне, что они с Кипра, сестры, имена у них греческие: Магда и Элени.

Элени взволнованно сказала, что никто никогда не приглашал их к себе домой.

Магда поняла это по-своему.

— Может быть, вы хотите, чтобы мы прибрали у вас в доме? — спросила она.

Мне стало так стыдно, что я с трудом могла говорить.

— Нет-нет, вы мои гости, — пробормотала я.

— Мы сделаем баклаву… красивый греческий десерт, — сказала Магда теперь, когда все встало на свои места.

Я оставила их, взволнованно говоривших по-гречески, — ничего более удивительного ранее с ними не происходило в новой для них стране.

Возвращаясь в свой офис, не успев даже осознать, что я только что сделала, я встретила моего шефа Алана, нервного беспокойного трудоголика лет сорока пяти, по-моему. Мы ничего не знали о его частной жизни, кроме отрывочных сведений, когда он разражался речью о том, как страстно ненавидит свою бывшую. И сейчас последовала очередная вспышка страсти.

— Она злая и порочная женщина, — сказал мне в коридоре Алан. — Глупый и очень плохой человек.

— Что она сделала на этот раз? — спросила я.

Алан был довольно привлекателен и мог бы составить хорошую компанию, если бы не бубнил постоянно о своей бывшей.

— Всего лишь уехала и бросила моего Гарри и двух его десятилетних друзей на меня на весь уик-энд и оставила инструкцию, чтобы не было никакой еды на скорую руку. Очевидно, мне предстоит готовить им правильную еду.

— О, приводите их ко мне в воскресенье — около часу дня, — сказала я, аккуратно записывая свой адрес.

— Я не могу этого сделать, Бар, — ответил он, хотя было ясно, что он хочет.