раз, прежде чем начнется жестокий сезон. — Она поправляет ребенка на руках и смотрит на свою пару, у которого за спиной большой рюкзак. Они выглядят так, словно готовы выйти за дверь. — Это насчет компьютера.

— О? — Я не понимаю, при тут я.

— Да, в прошлый раз я заметила, что что-то не складывается, когда я задавала вопросы компьютеру, и чем больше я сижу и думаю об этом, тем больше беспокоюсь, что с этим что-то не так. — Она смотрит на своего мужчину, затем снова на меня. — Я беспокоюсь, что данные повреждены, и я пытаюсь объяснить им это, но никто этого не понимает.

— Я сама не компьютерный гений, но я уже сталкивалась с этой проблемой раньше на своем ноутбуке. Ты думаешь, это вирус? Как этот компьютер подхватил вирус, если он был разбит здесь?

— Я не знаю, вирус ли это, но… все это не имеет смысла. Это компьютер, поэтому предполагается, что он не передает ничего, кроме фактов, но я продолжаю находить несоответствия. Это… странно. Ты ведь знаешь, как долго ша-кхаи здесь, верно?

— Эм. Двести с чем-то лет, верно? — Кажется, я припоминаю, что кто-то рассказывал мне об этом.

— Двести восемьдесят девять лет. — Она покачивает своего ребенка на бедре. — Это то, что он говорит каждый раз, когда ты его спрашиваешь. Но когда я разговариваю с племенем, это не имеет смысла. Мэйлак говорит, что самый старший в племени — Вадрен.

Целительница наклоняет голову.

— Он видел сто шестьдесят два жестоких сезона.

— Вау, это довольно много.

— Это становится еще более странным. Я размышляла об этом. Поэтому я пошла поговорить с Вадреном, и он сказал, что его отец прожил сто пятьдесят сезонов. И его отец до него примерно столько же.

— Э-э, я не математик, но это не сходится.

— Верно! И он говорит, что ни у кого никогда не было никакой технологии, сколько он себя помнит. Он научился охотиться с копьем, и его отец научился охотиться с копьем у своего отца. Если бы его отец был ребенком примерно во время катастрофы, разве он ничего не помнил бы?

Я пожимаю плечами.

— Полагаю так? Может быть, они необщительные типы и решили вернуться к природе, когда приземлились здесь насовсем?

— Мне было любопытно, но потом я продолжила думать об этом, и теперь это беспокоит меня. — На ее веснушчатом лице написано страдание. Ее малыш хватает в охапку ее оранжевые волосы и тянет, а Харлоу рассеянно высвобождает свою руку. — Я знаю, что у меня было несколько случаев, когда я получала схему с компьютера, а детали отсутствовали или казались неправильными, и я думала, что это я ошиблась. Но теперь мне интересно, может быть это ошибка в системе. И я волнуюсь, потому что не знаю, безопасно ли использовать компьютер для языковых возможностей. Что, если он направит лазер в чей-то мозг и поджарит его, в то время как предполагается, что он обучает их языку жестов?

Ого.

— Да, звучит не очень хорошо.

— Понимаешь, почему я хочу сходить проверить? Или ты думаешь, что я просто ищу, чем бы заняться? — Она бросает обеспокоенный взгляд на свою пару.

— Нет, я думаю, если ты хочешь пойти проверить компьютер, это не повредит, верно? — К тому же, у меня в этом вопросе свой интерес. Пока только половина племени владеет языком жестов, и я хочу, чтобы моя сестра могла общаться со всеми. Она очень усердно работала, чтобы научить компьютер своим «ручным словам», как говорят другие, и я не хочу, чтобы ей мешала неспособность общаться. С другой стороны, я также не хочу, чтобы чьи-то мозги превратились в кашу только потому, что они пытаются научиться разговаривать с моей сестрой.

— Я волнуюсь, — говорит Мэйлак своим низким, нежным голосом. — Я чувствую, что ты должна остаться здесь, с племенем.

При этих словах Рух хмурится.

— Я буду присматривать за своей парой. Я защищаю ее.

— Дело не в этом, — продолжает Мэйлак. — Это так… Я просто волнуюсь. Я чувствую… — она вздыхает. — Возможно, это просто целитель, беспокоящийся по пустякам.

— Мы совершаем это путешествие постоянно. С нами все будет в порядке, — заверяет ее Харлоу.

Мэйлак кивает, но, похоже, не убеждена.

— Просто будьте осторожны.

Харлоу бросает улыбку в мою сторону, а затем смотрит на Айшу.

— Кто-нибудь из вас хочет пойти с нами?

— О, я, эм, занята. — Я лучезарно улыбаюсь и надеюсь, что они не зададут слишком много вопросов по этому поводу. — У меня много дел.

— Собрать всех неженатых мужчин поближе? — говорит Айша дразнящим голосом.

Я хмуро смотрю на нее.

— Ждать, когда вернется моя сестра.

Она просто улыбается, не обращая внимания на мое раздражение.

Мэйлак, Рух и Харлоу снова начинают разговаривать, и я отступаю назад, пытаясь выпутаться из разговора. Я выглядываю из пещеры, надеясь увидеть знакомую фигуру на горизонте, но там пусто.

— Ищешь кого-то? — в голосе Айши слышится веселье, когда она подходит и встает рядом со мной. Маленькая девочка у нее на руках сосет большой палец и смотрит на меня большими, сияющими глазами. Улыбка Айши возвращается. — Возможно, одного конкретного охотника?

— Заткнись. — Я снова осматриваю горизонт. — Ты не видела его сегодня?

— Нет. Возможно, его беспокоят все мужчины, которых ты привлекаешь, учитывая, что ты не хочешь брать его к себе в меха.

Я хмуро смотрю на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Не хочешь ли чаю, Мэ-ди? — издевается она. — Может быть, немного кожи для дополнительной одежды?

Ох. Это.

— Я их не поощряю! Я не знаю, что изменилось, раз они вдруг начали обращать на меня внимание.

— Это потому, что ты сейчас улыбаешься. Раньше ты хмурилась на всех и швырялась вещами. Теперь ты улыбаешься, и они замечают тебя. — Ее взгляд становится лукавым. — Полагаю, они не понимают причины, по которой ты улыбаешься.

Я чувствую, как пылают мои щеки. Да, я знаю, почему я сейчас улыбаюсь. Это потому, что я собираюсь потрахаться. Но на самом деле, это нечто большее. Это