Казанли, прапорщики: Квецинский[87] и Клементьев[88], а во 2-й ранен капитан Лепилин[89]. 5-е орудие 1-й батареи переведено во 2-ю батарею, а штабс-капитан Стадницкий-Колендо принял 3-й орудие 1-й, а 2-е – подпоручик Давыдов[90].

Сорокин, стремясь в эти дни нанести полное поражение частям нашим, потерпел, в конце концов, сам поражение и стал отходить на город Екатеринодар, преследуемый добровольцами.

Наступая от Кавказской, Кореновской и Тимашевской, наши двигались к городу.

2 августа, впереди разъезда Лорис, позицию батареи и затем наблюдательный ее пункт, все находящееся под сильным ружейным огнем, посетил Командующий Добровольческой армией генерал Деникин с генералами Романовским и Казановичем, приняв доклады полковников Туненберга и Миончинского. Командующий благодарил батарею за ее работу, а 3 августа, ранним утром, стрелки и батарея, с оркестром музыки, вступали в город. Здесь все получили отдых, столь заслуженный.

7 августа, на утренней поверке, был прочитан приказ по армии, который не сохранился, о даровании 1-й батарее имени генерала Маркова – т. е. 1-я генерала Маркова батарея.

6 августа 1-й конный Офицерский полк с 4-м орудием генерала Маркова батареи, под командой полковника Колосовского, выступили из Екатеринодара для преследования красных, отходящих на Новороссийск.

12 августа, когда был готов деревянный мост через Кубань, кубанские стрелки и три орудия генерала Маркова батареи двинулись в Новороссийск, выделив сначала команду для обслуживания захваченного красного бронепоезда и названного «Офицер», командиром которого стал капитан Харьковцев 1-й.

13-го эшелон кубанцев с тремя орудиями генерала Маркова батареи и без боя прибыл в город Новороссийск, где сгрузился, став по квартирам.

17-го в Екатеринодаре было приступлено к формированию 3-й батареи дивизиона, названной гвардейской и командиром которой назначался капитан Лепилин. Кроме того, при 2-й батарее формировалось конное орудие полковника Айвазова[91], для его работы с 1-м конным Офицерским полком. Формирование затянулось, благодаря нашей бедности во всем, получено было только: одно орудие образца 1900 года, без щита, угломера, прицела и передка; одного ящика с передком и без лошадей, за исключением одной собственной офицера, переведенного в конное орудие. Первые офицеры: поручики Пашковский, Занкевич, Мицкевич, подпоручики Елианович и прапорщики: Маевский и Максимов.

18 августа 1-й кон. Офицерский полк с 1-м орудием заняли Кабардинку, а 19-го – кубанские стрелки со 2-м орудием были перевезены морем на соединение к отряду, в Геленджик. 23-го весь отряд пошел по дороге морской, вдоль берега, за красными на Туапсе и его занял 31-го, куда также вошли и грузины. Затем, вытеснив грузин, отряд перешел в Лазаревку, на грузинской границе, где 1-й взвод и простоял до 20 ноября.

3-е орудие генерала Маркова батареи, под командой старшего офицера штабс-капитана Князева[92], 16-го отправлено в ст. Усть-Лабинскую.

24-го вернулось в Екатеринодар и 12 сентября с 1-м орудием 3-й батареи было отправлено под Армавир, а 4-е орудие генерала Маркова с батальоном кубанских стрелков простояло в Новороссийске до 28 сентября и после пошло под Армавир.

За это время все действия направлялись на ликвидацию Армавирской группы красных, которая не была пассивной и вела бои с дивизиями полковника Дроздовского и генерала Боровского. В командование 1-й конной дивизией вступил генерал Врангель, заменивший генерала Эрдели.

Дроздовцы 6 сентября взяли Армавир, а генерал Боровский Невинномысскую. Красные перешли снова в наступление, опять заняв Армавир и Невинку. Одновременно разгорелись и бои у города Ставрополя, куда были брошены корниловцы, ликвидировав угрозу большевиков отрезать сообщение с Доном занятием станции Торговая.

25 сентября в Екатеринодаре скончался генерал М.В. Алексеев, что явилось для армии тяжелой потерей.

Приказ по армии гласил так:

«Сегодня окончил свою – полную подвига, самоотвержения и страдания жизнь генерал Михаил Васильевич Алексеев.

Семейные радости, душевный покой, все стороны личной жизни он принес в жертву служения Отчизне.

Тяжелая лямка строевого офицера, тяжелый труд и боевая деятельность офицера генерального штаба, огромная по нравственной ответственности работа фактического руководителя всеми вооруженными силами русского государства в Отечественную войну – вот его крестный путь. Путь, озаренный кристаллической честностью и горячей любовью к Родине – и великой, и растоптанной.

Когда не стало армии и гибла Русь, он первый поднял голос, кликнул клич русскому офицерству и русским людям.

Он отдал последние силы свои созданной его руками Добровольческой армии. Перенеся и травлю, и непонимание, и тяжелые невзгоды страшного похода, сломившего его физические силы, он с верою в сердце и с любовью к своему детищу шел с ним по тернистому пути к заветной цели спасения Родины.

Бог не судил ему увидеть рассвет. Но он близок. И решимость Добровольческой армии продолжать его подвиг до конца – пусть будет дорогим венком на свежую могилу собирателя Русской Земли. Генерал Деникин».

3-е орудие генерала Маркова батареи на лафете везло прах генерала в собор, а конное полковника Айвазова было в наряде для отдания почестей.

Н. Прюц[93]

ШАБЛИЕВКА[94]

В июне месяце 1918 года Добровольческая армия, расположенная в донских станицах Егорлыкской, Мечетинской, Кагальницкой, выступила во 2-й Кубанский поход.

Первая пехотная бригада, под командой генерала генерального штаба Сергея Леонидовича Маркова, состояла из 1-го Офицерского (Марковского) полка и Кубанского стрелкового полка. К началу выступления 1-й Офицерский полк находился в Новочеркасске и в первых боях Второго похода участия не принимал.

С 1-й бригадой всегда работала 1-я Отдельная батарея, так переименованная из Константиновско-Михайловской батареи, под командой подполковника Миончинского.

Впоследствии эта батарея была названа батареей имени генерала Маркова. А из этой батареи развернулась потом и вся Марковская артиллерийская бригада. Только 7-я и 8-я гаубичные батареи Марковской артиллерийской бригады не были укомплектованы офицерами Шефской батареи.

Во Второй поход выступили 12 июня на рассвете в направлении на станцию Шаблиевка. Шли долго по совершенно пустынной степи. Лишь где-то вдали виднелись строения, вероятно, это были зимовники. Был очень жаркий день. Проходя стороной небольшого оврага, услышали слабое блеяние. Оказался брошенный ягненок, с раной на бедре, полной ползучих червей. Кто-то из сострадания ягненка застрелил. Вышли на большой полузаросший пруд в степи. Здесь батарея сделала привал. Продуктов питания никаких не выдавали. Было общее купание артиллеристов.

Наконец подошли к месту, предназначенному как исходный пункт для первой пехотной бригады согласно общему плану наступления.

Здесь, недалеко от станции Шаблиевка, Кубанский стрелковый полк под командой полковника Туненберга развернулся и пошел в наступление на станцию, занятую противником.

1-я Отдельная батарея встала на позицию.

Противник вскоре пристрелялся и покрыл батарею действительным артиллерийским огнем.

Прапорщик Николай Прюц стоял у орудия и при разрыве неприятельской