Адриан последовал за ней. Он видел, как Дейлин в мгновение ока соскочил с лошади и предложил Даниэлле свою помощь.

Она не нуждалась в его услугах, потому что, насколько помнил Адриан, всегда сама справлялась со своей гнедой и без труда вскакивала в седло, но на этот раз она нежно улыбнулась оруженосцу и разрешила ему помочь ей, что он и сделал. Сидя на лошади, девочка посмотрела на Дейлина и поблагодарила его нежной улыбкой.

Дейлин покраснел так густо, что даже его веснушки исчезли.

Из обоза принесли новое седло, конь Адриана был заново оседлан, он сам проверил подпругу, вскочил в седло и поднял руку, призывая к вниманию.

— Поехали! — скомандовал он и пустил коня рысью. За ним двинулись остальные.

Как, однако, странно! Даниэлла всегда с готовностью признавалась в содеянном, а вот сегодня…

Сегодня, когда он положил ее поперек колена и отшлепал как ребенка, она продолжала отрицать свою вину.

Он не должен ей верить. Она все отрицала сначала из страха, что он может убить ее, а затем решила продолжать стоять на своем, желая, чтобы он почувствовал вину перед ней. Нет, этому не бывать. У него давно чесались руки выпороть ее, и сейчас, когда это произошло, он не должен чувствовать себя виноватым.

Теперь Даниэлла предпочитала держаться подальше от Мак-Лахлана. Спустя какое-то время к нему подъехал Дейлин, но Адриану хотелось остаться одному, чтобы еще раз обдумать сложившуюся ситуацию, и он послал оруженосца вперед, наказав проверить безопасность дороги.

Спустя короткое время Дейлин вернулся, лицо его было бледным.

— Милорд! — закричал он, бледнея еще больше. Его рыжие волосы встали дыбом. — Милорд, мы должны и повернуть назад или сойти с дороги. Навстречу нам идут монахи, они сопровождают телеги с трупами умерших от чумы. Они везут их хоронить.

Адриан приподнялся в седле и посмотрел назад, на следующих за ними всадников и многочисленных сопровождающих. Жизнь полна неожиданностей. Наделенные землей рыцари и высшее сословие ни под каким видом не должны уступать дорогу.

И только чума может заставить их бежать, подобно крысам, бегущим с тонущего корабля.

— Немедленно съехать с дороги и двигаться к лесу! — приказал Адриан и, повернув коня, направился вдоль вереницы карет и телег, повторяя свой приказ, чтобы все могли его слышать. Как только первые телеги съехали со старой римской дороги, из-за поворота показался первый монах в грубой коричневой сутане и с тонзурой на голове. В его руках был дымящийся горшок, дымом которого он предупреждал встречных о приближении страшной процессии, несущей смерть.

— Господи Иисусе, — прошептал Адриан, осеняя себя крестным знамением, когда увидел первые телеги, до самого верху набитые мертвыми телами. Полураздетые и совершенно голые покойники лежали вперемешку, в том виде, в каком застала их смерть. Руки и ноги благородных людей сцепилились с конечностями крестьян, бедняков, фермеров. Адриан смотрел на безжизненные тела, и его сердце сжималось от жалости. Вспомнив внезапно, какую ответственность он несет за жизнь молодой леди, Адриан съехал с дороги и помчался к лесу.

Адриану не пришлось ее долго искать. Она сама подскакала к нему, спешилась и посмотрела на него огромными глазами. Ее глаза казались зеленее обычного, а бледное лицо, обрамленное черными волосами, было белее снега.

Адриан быстро спрыгнул с коня и, обхватив ее за плечи, притянул к себе.

На этот раз она не сопротивлялась. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела на дорогу, по которой двигалась смерть. Тело девочки дрожало от страха.

— Не надо смотреть туда! — приказал Адриан.

Графиня сейчас выглядела испуганной, маленькой и несчастной девочкой. Адриану стало жалко ее. Ему захотелось защитить ее, успокоить. И она, казалось, забыла, что находится в объятиях своего злейшего врага.

— Не надо туда смотреть, — повторил он снова. Она покачала головой.

— Я уже видела, как умирают от чумы, — сказала она, продолжая дрожать и даже не пытаясь высвободиться из его крепких объятий. — Моя мать умерла от нее.

Немного придя в себя, Даниэлла выскользнула из его рук и, опустившись на колени, стала молиться, пока страшная процессия не прошла мимо.

Их окружила зловещая тишина. Казалось, что солнце погасло, ветер затих, а трава поникла. Прошло нескольку минут, и все постепенно стало возвращаться к жизни. Снова запели птицы, затрепетали листья на деревьях.

Казалось, что заговорили все сразу.

— Надо было стараться не дышать! — выкрикнул один из воинов.

— Если бы мы не дышали, то скоро бы задохнулись, ответил другой.

— Надо торопиться, милорд, — сказал Дейлин, подъехав к своему хозяину.

— Да, милорд, — подтвердил доктор Кутэн. — «Черная смерть» подкрадывается незаметно, и против нее бессильны и шелка благородных людей, и оружие рыцарей.

Единственное спасение от нее, которое мне известно, — содержать себя в чистоте. Как жестоко это ни звучит, мы должны поскорее уехать из этого места, а когда приедем в Гаристон, надо постараться некоторое время избегать общения с его жителями.

— Все по местам! — приказал Адриан. — Следует побыстрее добраться до Гаристона.

Рыцари и воины стали рассаживаться по лошадям. Адриан повернулся к Даниэлле, чтобы помочь ей, но она была уже в седле и готова тронуться в путь.

Дорога была трудной, все молчали, но время тоже не стояло на месте, и часы проходили незаметно.

Путники миновали лесистую часть римской дороги и выехали на просторные поля, которые тянулись вдоль широкой долины. Вскоре перед караваном предстал Гаристон. Расположенный на высоком холме и освещенный лучами заходящего солнца, он был похож на сказочный Камелот. Пышные поля с вкраплениями многочисленных коттеджей, конюшен и амбаров окружали обнесенную рвом крепость с высокими каменными стенами, яркими и блестящими на фоне зелени и золота полей. Норманнские зодчие, построившие крепость, очень удачно расположили ее по отношению к протекавшей здесь извилистой речке, и поэтому вода во рве не была стоячей, а плавно струилась. По ней пробегала рябь от легкого бриза. Путешественников уже ждали, так как король заранее послал в крепость гонцов предупредить об их приезде. Подъемный мост был опущен.

Адриан оценивающе оглядывался вокруг. Король заверил его, что эти земли очень богатые, но действительность превзошла все ожидания. Рыцарь видел перед собой тучные стада овец, пасущихся на склонах, и бесконечные акры богатой плодородной земли. Гаристон был действительно хорошей наградой, и Адриану не терпелось увидеть крепость изнутри. Это место не только поставляло королю хороших воинов, но и приносило отличный доход. Феодальный уклад жизни был простым: вилланы были прикреплены к земле и работали на своего господина, выплачивая часть ренты ему и часть — королю. В свою очередь, лорд защищал своих вилланов, а король и его рыцари обороняли страну. Король даровал своим рыцарям титулы и земли для обеспечения достойного существования, а взамен требовал верной службы. Так как лошади и хорошее обмундирование были дорогим удовольствием, то получить такой подарок, как Гаристон, было пределом мечтаний любого рыцаря.