- Гехаймниснахт, - сказал ничуть не запыхавшийся фон Карстен. - Ночь, не похожая ни на одну другую. Ты принес, Ганс? - граф протянул руку.

Ганс порылся в складках своего плаща и вытащил пергаментный свиток. Когда он протянул его своему хозяину, его рука тряслась. Ганс успел заглянуть в пергамент, и хотя он не мог прочитать большинства загадочных каракулей, но понял, что это такое. Заклинание.

- Спасибо. Этот клочок бумаги изменит мир. - Слова графа подхватил поднимающийся ветер. Фон Карстен смаковал приятную мысль. - Мы не будем больше блуждать в страхе, не будем больше прятаться в тени. Начинается наше время. Прямо сейчас. С помощью этого листка мы изменим мир.

Изабелла прижалась к мужу. Волосы её развевались на ветру. В глазах блестел животный голод.

Познер смотрел с укреплений на окутанный тьмой и туманом город внизу.

Ганс не двигался. Взгляд его не отрывался от хрупкого пергамента в руке хозяина. Только он знал, что это не пергамент и даже не бумага - это плоть и кровь, или, точнее, кожа и кровь. Заклинание было написано кровью на куске выделанной человеческой кожи. Коричневатая ржавчина строчек и текстура листа узнавались безошибочно.

- Читай же, любовь моя,- прошептала Изабелла.

- Ты знаешь, что это? - спросил Влад и продолжил, не дожидаясь ответа: - Одна страница из девяти книг Нагаша. Это писал сам Нагаш, его собственная рука макала перо в кровь и выводила буквы. Это всего лишь крохотный фрагмент его мудрости, намек на чудеса, таящие ключ к его бессмертию. Эти слова отпирают Царство мертвых. Эта страница бесценна. Одна-единственная страница, но какая в ней сила! Слова эти даруют жизнь, возрождение плоти… Они открывают обратный путь всем, кто ушел. Представь себе, с ними не станет смерти. Смерти, как мы ее понимаем. Смерти как окончания сполна прожитой жизни. С ними мертвые поднимутся и встанут на мою сторону. Если я пожелаю, они будут сражаться за меня, когда я пройду маршем по Империи смертных. Смерть утратит свое господство. С этими словами я стану командовать плотью. Я буду возвращать жизнь там, где сочту нужным. Вставайте против меня, вызывайте мой гнев - я убью врагов и подниму их вновь, чтобы они дрались уже за меня, когда я буду покорять мир. Этими несколькими словами я освобожу мертвецов из их земляных тюрем. Я заговорю - и стану темным и голодным богом. Я, Влад фон Карстен, первым из сильванских графов-вампиров, завладею царствами жизни и смерти. Да будет так.

- Читай, - повторила Изабелла.

Она прижалась к Владу еще теснее, ее язычок похотливо пробежал по его щеке, влажные губы уткнулись в ухо, а потом горячие поцелуи коснулись шеи графа-вампира, и зубки женщины сомкнулись в чувственном укусе, воспроизводя сцену ее собственного посвящения.

- Нет! - выдохнул Ганс.

Он поднял руку, словно прося отдать ему пергамент.

- Ты хочешь, чтобы все оставалось как есть? Как было всегда? Чтобы мои родичи скрывались от дневного света, поносимые тупыми толпами? Чтобы на них, как на диких зверей, годных лишь на убой, охотились дураки с кольями и зубчиками чеснока?

- Нет,- повторил Ганс.

Он заметно дрожал, но продолжал держать руку, словно действительно ожидал, что граф-вампир - граф вампиров - откажется от заклинания, не выпустит в мир его проклятие.

- Ты боишься, Ганс? Ты боишься мира, полного Восставших мертвецов? Ты боишься, что они увидят в тебе то, что вижу я? Мясо?

Ганс посмотрел на них всех, изучая и впервые в жизни видя, кто они такие на самом деле. Хищники. Охотящиеся, чтобы выжить. Бойня там, внизу, - тому свидетельство. Кто он для них? Он знал ответ. Знал правду. Всегда знал.

Добыча.

Они не равны. Они даже не сравнимы. Перед ними - вечность, а он - соринка в глазу у времени. Один миг - и он исчезнет.

- Убей меня,- сказал он, глядя графу вампиров прямо в глаза. - Сделай таким, как ты.

- Нет, - ответил фон Карстен, отводя взгляд.

- Почему? Разве я недостаточно хорош? Разве я не доказал свою преданность?

- Ты всего лишь мясо,- сказал Познер, не скрывая своего отвращения к человеческой природе Ганса,

- Тише, Герман. Конечно, ты предан и ценен. Собственно, потому-то я и не могу - не скажу, что не хочу, - обратить тебя в вампира. Мне нужен человек, ходящий по миру днем. Мой голос. Я доверяю тебе, Ганс. Понимаешь? Ты гораздо ценней для меня такой, какой есть.

- Как мясо.

- Как мясо, - согласился граф.

- А когда все кончится?

- Никогда.

- А если я брошусь сейчас с крыши?

- Ты будешь служить мне в смерти, безмозглым автоматом. Ты желаешь этого себе? - с полной серьезностью спросил фон Карстен. - Ты выберешь существование нежити, шаркающего зомби?

- Нет,- признал Ганс.

- Тогда радуйся, оставаясь самим собой, и служи мне от всего сердца. Или я позволю Герману съесть тебя.

«Я стану последним в своем роде, последним живым человеком в царстве мертвецов». Эта мысль была невыносима. Ганс рухнул на колени и уронил голову, коснувшись холодного камня.

- Убей меня, - взмолился он, но фон Карстен больше не обращал внимания на секретаря.

Граф-вампир стоял на высшей точке замка, и горные утесы за его спиной тянулись к луне, точно клыки вурдалака

- Услышьте меня! - крикнул он в темноту.- Повинуйтесь мне!

И начал читать заклинание. Едва первые слова сорвались с губ графа, небеса раскололись с оглушительным треском и посыпались первые тяжелые капли начинающегося дождя. Вороны взмыли из своих гнезд и с яростным карканьем закружили над головами бурлящей массой черных крыльев. Буквально из ниоткуда поднялся свирепый ураган, срывающий с крыш Дракенхофа черепицу и швыряющий ее в ночь, разбивая о камни внизу. Познер нерушимой скалой стоял посреди ливня. На лице Изабеллы трепетали восхищение и ожидание. Ветер вырывал изо рта Влада слова и нес их во мрак, доставляя в самые дальние уголки Сильвании. А граф продолжал взывать к ужаснейшим силам Вселенной, требуя, чтобы они склонились пред его волей.

Ганс поднял голову и посмотрел на человека, перед которым благоговел. Ветра завывали вокруг башен со всей мощью шторма. Струи дождя копьями вонзались в горные склоны. А в самом сердце бури застыл, запрокинув голову и выкрикивая очередной приказ из проклятой книги Нагаша, граф-вампир. Слова эти ничего не значили для Ганса. Ветер рвал одежды фон Карстена, трепал волосы, толкал и хлестал его. Но он читал, захваченный силой чар, и слова теснились, наскакивали друг на друга, торопясь вырваться на свободу. Грянул гром. Ослепительно белая вспышка расколола небо.

Второй огненный зигзаг высветил превращение, свершившееся с Владом фон Карстеном. После нескольких слогов лицо его вытянулось и затвердело в зверской маске вампира, линия бровей заострилась, свирепый оскал искривил губы, обнажив длинные собачьи клыки. Граф-вампир запрокинул голову, подставив лицо ветру, требуя, чтобы мертвые поднялись и подчинились его приказам.