Сандракис ждал, изогнувшись в почтительном поклоне. Федор сделал то же самое. Остальные «рабы» были не так хорошо видны в полумраке. Но вскоре раздался топот подкованных башмаков и рядом с центурионом появилось несколько человек с факелами. «Черт бы вас побрал, — раздосадованно подумал Федор, наклоняясь пониже и незаметно поправляя приклеенный парик, — не хватало еще встретить кого-нибудь из бывших сослуживцев. Хорошо хоть центурион незнакомый».

— Это ты, Сандракис, — ухмыльнулся толстогубый римлянин, похлопав по ближней к нему амфоре, покатый бок которой возвышался над телегой, — что-то ты задержался. Я ждал тебя еще пару дней назад. У моих людей уже в горле пересохло.

Разговор к радости Федора начался по-латыни, а этот язык был ему понятен.

— Я торопился, как мог, Лутаций, — пробормотал торговец, невольно оглянувшись на Федора, — но пришлось пару дней переждать в одном лесу, рядом с которым бродили мародеры, чтобы не потерять товар.

«Начал врать, — машинально отметил Федор, — это хорошо. Значит, боится».

— Да, этого отродья сейчас много бродит по окрестностям, как и солдат Ганнибала, — согласился центурион, прохаживаясь мимо телег и подозрительно присматриваясь к их содержимому, — они тебе не повстречались?

— К счастью, боги хранили меня, — быстро ответил Сандракис.

— Мы давно навели бы порядок в окрестностях, — продолжил мысль римлянин, — если бы не солдаты проклятого пунийца. Они тоже рыщут поблизости, высматривая, чтобы украсть.

Он неожиданно остановился напротив повозки Териса и вперил в подростка маслянистый взгляд.

— Мне казалось, что твой сын был немного упитаннее, когда отправлялся в дорогу, — заметил Лутаций, как бы размышляя вслух.

— Стоит жара, а в пути мы испытывали недостаток воды, — пробормотал Сандракис, — он немного похудел.

— Да ты его, похоже, еще и не кормил, старый скряга, еду экономил, — усмехнулся Лутаций, обернувшись к своим солдатам, и те дружно заржали, словно стадо коней, стараясь показать своему начальнику, что шутку тот выдал первостатейную, — ну ладно, ты привез, что хотел. Настало время поговорить и о деле. Отойдем-ка в сторону, дело ведь у нас личное.

Сказав это, широкоплечий центурион направился в хвост небольшого каравана, пройдя мимо «немого» Летиса и остановившись у последней телеги, в которой сидел настоящий немой. Сандракис засеменил за римским офицером, инстинктивно поглаживая себя по поясу, за которым он прятал набитый римским золотом кошелек. Они общались наедине не больше минуты, в течение которой Федор не раз пересчитал стоявших неподалеку римских легионеров и свои шансы уйти от погони, если начнется драка. Но, судя по довольному выражению лица Лутация, который вскоре вернулся к своим солдатам, переговоры прошли успешно и стороны пришли к соглашению. Сандракис не поскупился.

— Открывай ворота, — крикнул в глубину арки довольный сделкой центурион, — пропусти в город эти телеги с отличным вином, которое завтра же будет в кабаках, где его смогут отпробовать солдаты Рима. Да, Сандракис?

— Конечно, центурион, — кивнул грек, запрыгивая на телегу, которую Федор уже тихим шагом тронул вперед, — уже утром его будут разливать по всем портовым кабакам и кое-что останется для специальных заведений.

«Значит, ты еще и в бордели вино поставляешь, — смекнул Федор, услышав про специальные заведения, где любили развлекаться как офицеры, так и солдаты, — это хорошо, там тоже можно узнать много интересного».

Хлестнув лошадь, он ускорил шаг лошади и вскоре они въехали на мостовую Тарента, где, кроме римских патрулей, были видны и обычные граждане, завершавшие свои дела на этот день. Все они спешили по домам. В Таренте, постоянно ожидавшем нападения армии Карфагена, похоже, действовал комендантский час.

Сандракис что-то сказал Федору по-гречески и махнул рукой вперед. Туда, где застроенные многоэтажными каменными домами улицы раздваивались. Дальше одна из них шла в верхний город, а другая — вниз.

— Говори по-латыни, — приказал Чайка, обернувшись назад.

Все телеги благополучно прошли кордон и втянулись в город. Федор с облегчением выдохнул.

— Правь в сторону порта, вниз, — повторил озадаченный Сандракис по-латыни и не удержался от вопроса, — а откуда ты знаешь язык римлян?

— Не важно, — заметил Федор, — давай, показывай, где твой дом.

Дом Сандракиса оказался как раз недалеко от порта, уже погруженного во тьму. Окна его выходили на улицу, что вела в гавань Тарента. Дом был окружен похожими особняками, не очень большими и жавшимися друг к другу. Все вместе они составляли квартал зажиточных людей: купцов, откупщиков, богатых ремесленников. Но не знати. Знать селилась а верхнем городе и на полуострове, поближе к римской цитадели. Узнав, что дом Сандракиса расположен недалеко от порта, Чайка почему-то подумал, что купец занимался не только сухопутными операциями. Догадка Федора неожиданно подтвердилась. Когда они уже в потемках подъехали к приземистому двухэтажному каменному домику, окруженному высоким забором, и остановились по знаку купца, Федор спросил:

— Ты случайно с морем дела не имеешь?

— Немного, — признался купец, вздрогнув, — недавно купил себе корабль. Вот только из первого рейса должен был вернуться несколько дней назад.

— Чем промышляешь? — продолжал допрашивать Чайка, остановивший телегу, но не спешивший слезать с нее. Сандракис, не осмеливавшийся теперь без приказа сделать и шагу, тоже продолжал сидеть рядом.

— Лес вожу из Лукании, тут недалеко до нее, — пробормотал перепуганный купец, — и смолу поставляю на верфи. Хорошо идет.

— А что же ты сам за вином ездишь? — удивился Федор.

— Хорошие деньги можно заработать, — ответил грек, — тоже прибыльное дело. Но люди там только мне доверяют. Другого не послать.

— Значит, твой корабль несколько дней назад должен был вернуться в Тарент с грузом смолы и леса? — переспросил, не поверив своему счастью, Федор. — Что же ты раньше молчал, Сандракис?

Несмотря на полную тьму, окутавшую дома на улице, Федор ощутил, как испугался греческий торговец. Ему, похоже, в голову лезло невесть что. В город они въехали, улица была почти пустынной. Но Сандракис напрасно волновался, он был еще Федору нужен. А тем более после того, как Чайка узнал о корабле, который стоит в местном порту с грузом смолы и древесины.

— Ладно, — процедил сквозь зубы Федор, услышав какой-то шум во дворе особняка купца, — забудь. Сколько людей в доме?

— Семеро, — пробормотал Сандракис, так и не успокоившись, — три приказчика, двое слуг, кухарка и прачка.

— А жена у тебя есть?

— Я вдовец, — ответил грек, испустив вздох.

— Ясно. В общем, так, — приказал Федор, понизив голос. Он услышал, как кто-то завозился, открывая ворота, — представишь нас как новых работников. А старым выдашь денег и отправишь отдыхать на два дня по случаю удачной сделки. Немедленно.