— Что это?

Она оглянулась.

— Буллвинкль[5]. Видел когда-нибудь?

— Кажется, — пробормотал Себастьян, встряхнул игрушку, положил на место. — Сплошная безвкусица.

— Вот именно. Так или иначе…

— А это? — Он ткнул пальцем в плакат на стене.

— Бродячий пес. Его Уолли Кокс озвучивает. Может, меня послушаешь?

Он с улыбкой оглянулся.

— Я весь внимание. Знаешь, только отважные люди рискнут смешать в одной комнате лиловое с оранжевым.

— Люблю яркие краски.

— И красное полосатое постельное белье.

— На распродаже купила, — нетерпеливо отмахнулась Мэл. — На ночь все равно свет гасишь. Слушай, долго будем обсуждать мою обстановку?

— Еще пару минут. — Себастьян поднял вазочку в виде Чеширского кота[6]с булавками, оторванными пуговицами, пулей 22-го калибра, купоном на безалкогольные напитки, которыми она, видно, питается, и какой-то железкой, смахивающей на отмычку. — Ты не отличаешься аккуратностью.

— Организационный талант использую в бизнесе.

Он поставил вазу, взял в руки книгу.

— «Экстрасенсорные способности»?..

— Результаты исследований. Просто интересно, — нахмурилась Мэл. — Взяла в библиотеке неделю назад.

— И что думаешь?

— Думаю, это к тебе отношения не имеет.

— Совершенно верно. А комната имеет к тебе непосредственное отношение. Точно так же, как рационализированный рабочий кабинет в агентстве. Твое мышление организовано как архивный шкаф.

Непонятно, комплимент это или нет, но во взгляде просматривается что-то знакомое.

— Слушай, Донован…

— А эмоции, — продолжал Себастьян, — в высшей степени хаотичны и красочны.

Она оттолкнула руку, игравшую жемчугом.

— Я стараюсь вести деловую беседу.

— Контора сегодня закрыта, забыла?

— Не придерживаюсь рабочего расписания.

— Я тоже. — Он расстегнул пуговицу на ее пиджаке. — С самого утра думаю возобновить прерванные занятия.

Кожа разгорячилась, попытки протеста оказались не совсем убедительными.

— Ты не в своем уме.

— У меня только ты на уме. Впрочем, я проделал кое-какую подготовительную работу, которая доставит тебе удовольствие. В профессиональном смысле.

Мэл вовремя увернулась от поцелуя.

— Какую?

— Долго беседовал с агентом Деверо и его вышестоящим начальником.

Она вытаращила глаза, вырываясь из рук.

— Когда?.. Что они сказали?

— Похлебка, можно сказать, заварилась. Надо пару дней обождать. Потерпи.

— Хочу сама с ним поговорить. По-моему, он должен…

— Завтра поговоришь. В крайнем случае послезавтра. — Он завел ее руки за спину, сковал запястья пальцами, как наручниками. — Скоро начнем. Знаю когда и где.

— Тогда…

— Сегодня только ты и я.

— Скажи…

— Лучше покажу, — прошептал он. — Покажу, как легко ни о чем другом не думать, ничего не чувствовать, ничего не хотеть. — Глядя в глаза, приник к губам. — Я не был с тобой нежен.

— Не имеет значения.

— Не жалею об этом. — Легонько прикусил нижнюю губу и снял боль языком. — Но сейчас, в твоей тихой квартирке, буду обращаться с тобой как с леди. Пока с ума не сведу.

— Кажется, уже свел, — беззвучно рассмеялась она, чувствуя его губы на горле.

— Еще даже не начал.

Свободной рукой стянул с плеч пиджак, под которым оказалась широкая светлая блузка, напомнившая о летнем чаепитии и официальных приемах в саду. Осыпая лицо поцелуями, провел руками по ткани и кружевному белью под ней.

Мэл уже дрожала. Смешно, что он держит ее за руки, а она позволяет. Невероятно волнуют медленные, испытующие прикосновения, чувствуется его дыхание на коже, теплый влажный язык на груди. Ноги стоят на полу, спина прижата к кровати, а кажется, будто плывешь, пока он лениво пробует тело на вкус, словно блюдо, поданное на банкете по его капризу.

Юбка упала к ногам, рука поползла следом. Она одобрительно бормотала, пока его пальцы возились с подвязками.

— Весьма неожиданно, Мэри-Эллен. — Застежка щелкнула в опытных пальцах.

— Практично. — Пальцы направились к источнику жара, и она задохнулась. — И дешево. Колготки вечно рвутся…

— Практично и обворожительно.

Борясь с неумной страстью, Себастьян уложил ее на кровать. Во имя Финна, кто мог знать, что это сильное мускулистое тело в кружевном белье вдребезги разнесет механизмы контроля?

Хочется овладеть, победить и насытиться.

Хотя была обещана нежность.

Он опустился на колени, прильнул к губам, держа слово.

Она мгновенно поняла — он прав. Легко не думать ни о чем, кроме него, чувствовать только его, желать только его.

Он убаюкивал ее своей нежностью, тело ожило, как прошлой ночью, к тому же расцвеченное женственностью, о которой она так часто забывает.

Он смаковал, исследовал, открывал новые тайны. Прежние бешеные порывы сменились медленным наслаждением в застывшем мире, в смягчившемся воздухе.

Услышав стремительное биение его сердца, настойчивый шепот, она поняла, что он точно так же заворожен происходящим.

Она открылась, приняла его, он содрогнулся, и теперь она его убаюкала.

— Только зря время тратим.

— Напротив, — возразил Себастьян, останавливаясь у витрины и разглядывая стилизованный безликий манекен. — Проводим довольно сложную подготовку к операции.

— Целый день шляясь по магазинам? — Мэл презрительно фыркнула, сунув большие пальцы в карманы.

— Дорогая моя Сазерленд. Меня вполне устраивают твои джинсы, но жене преуспевающего бизнесмена требуется более изысканный гардероб.

— Я уже перемерила столько, что хватило бы трем женщинам на год. Для доставки придется трейлер нанимать.

Он спокойно взглянул на нее:

— Легче склонить к согласию ФБР, чем тебя.

Она усмехнулась, чтоб не выглядеть неблагодарной дурочкой.

— Я хожу с тобой часами. По-моему, хватит.