– Я буду только воду, – сообщил Максим и важно добавил: – Без газа.

«Она прячет глаза. Это хороший знак, – мысленно рассуждал он. – Напускная холодность и подчеркнутая деловитость – верный признак того, что женщина старается скрыть волнение или по крайней мере заинтересованность. Сухость и лаконичность – результат подавляемого желания близости. Или я ошибаюсь?»

Официант в костюме средневекового глашатая принес Татьяне ее обед, состоящий из греческого салата, креветочного коктейля и свежевыжатого сока, потом угрюмо поставил перед Танкованом стакан с водой, ехидно пожелал ему приятного аппетита и ретировался.

– Вы просили о помощи. – Михеева наконец подняла на него глаза. – Слушаю вас.

«Страшненькая, – вздохнул про себя Максим. – С мужиками, наверное, не везет… Значит, существуют комплексы, которые необходимо учитывать при разговоре с ней. Теперь самое главное – душевность и искренность. Они расслабляют и дезориентируют собеседника».

– Таня, – он включил интимность, контролируя, чтобы она не походила на фамильярность. – Мне… не нужна помощь.

Ожидаемого удивления не последовало. Михеева спокойно помешивала вилкой в чашечке с креветочным коктейлем.

– Больше того, – продолжал Максим, придав своему лицу озабоченное выражение, – если бы я в ней и нуждался, то никогда бы не принял ее от вас.

– Вот как? – Татьяна перестала помешивать вилкой и внимательно посмотрела на своего собеседника. – Это почему? Гордость не позволяет?

– Гордость – неправильное слово. – Танкован откинулся на стуле и в задумчивости уставился на факельные бра. – Понимаете, мужчине, который хочет понравиться женщине, желает выглядеть в ее глазах сильным, жизнестойким, уверенным в себе, не нужна ничья помощь, тем более – этой женщины. Он сам готов помочь ей. Он стремится показать, что только с ним она может почувствовать себя слабой, уязвимой, беззащитной. Почувствовать себя женщиной…

– Вы хотите мне понравиться? – удивленно перебила Татьяна.

«Она вычленила главное, – мысленно констатировал Танкован. – Продолжай, Макс. Не дай ей опомниться».

– Да, хочу. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – При полном отсутствии ответа на возможный вопрос «зачем?». У меня нет на это тривиальных причин и нет прозаичных целей. Просто – хочу… – Последнее слово он произнес с придыханием и сделал вид, что смутился.

– А я как раз собиралась спросить – «зачем?» – призналась Михеева и вдруг рассмеялась. – Знаете, а вы забавный. Особенно когда всерьез вздыхаете и делаете озабоченное лицо.

«Спокойно, Макс, это не осечка. У девочки просто защитная реакция. Она привыкла, что редко нравится мужчинам, поэтому любое признание подвергает сомнению, а претендента – многоуровневому тесту на вшивость».

Он медленно отпил из стакана, промокнул губы салфеткой и покачал головой:

– У меня не озабоченное лицо, а побитое.

Михеева опустила глаза.

– Да, из-за меня… – Она отложила вилку и сняла очки. – Я уже говорила вам, что искренне сожалею о случившемся. И догадываюсь, что…

Наступила пауза. Максим удивленно наклонил голову:

– Догадываетесь – что?

– Что вам недостаточно моего раскаяния, – Татьяна смело посмотрела ему в глаза. – Вы хотите сатисфакции, не так ли? Возмещения морального ущерба, как говорят юристы.

Танкован мысленно возликовал. Он нацелился на ладью, а ему предлагают ферзя. Эта дамочка одним ходом загнала себя в «вилку». Но он проявит великодушие, даст ей фору, потому что и так знает, как поставить мат, не тронув ферзя. Может получиться красивая партия.

– Вы говорите о деньгах? – Он сделал вид, что расстроен.

Татьяна замялась.

– Вообще-то… Я думала, что вы собирались говорить о деньгах.

– У-у… – разочарованно протянул Максим. – У вас, видимо, большой опыт общения с негодяями. Вы, вероятно, часто попадаете под мотоциклы.

– Не часто, – усмехнулась блондинка. – Но у меня большой опыт общения с разными людьми. Я – юрист.

– Благодарю вас… – Максим медленно поднялся из-за стола. – В качестве сатисфакции, или, как говорят юристы, возмещения морального ущерба, мне вполне достаточно этого стакана воды. – Он щелкнул пальцем по бокалу. – Без газа.

Михеева внимательно наблюдала за ним.

Стараясь избежать театральности, Танкован не бросил, а аккуратно положил салфетку на стол и двинулся к выходу. Он умеет играть оскорбленное самолюбие. Сейчас эта опасливая дамочка окликнет его, извинится, стушуется, и будет шах.

Он спокойно прошел через зал, миновал барную стойку, бросил равнодушный взгляд на уплетающего бифштекс менеджера в ярком галстуке и взялся за ручку входной двери. Еще шаг, еще мгновение, и он скроется за порогом. Ну что же? Дамочке давно пора его окликнуть. Максим распахнул дверь и остановился в нерешительности. Ну? Уходить? Времени больше нет. Уходить? Да?

Официантка в костюме скандинавской прачки бросила в его сторону удивленный взгляд.

Пора. Иначе он окажется в глупом положении.

Танкован шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Напольные часы в нише звякнули, показывая четверть третьего.

Его так никто и не окликнул.

Едва он вышел на улицу, по тротуару забарабанили первые тяжелые капли дождя. Через мгновение померк свет, и с неба рухнул океан.

Танкован благоразумно вернулся обратно под маркизу парадного входа. Мимо, громыхая на стыках, прокатил трамвай. За ним, постукивая скатами о мощенную булыжником мостовую и обдавая брызгами зазевавшихся прохожих, промчалась «Газель» с душераздирающим рекламным слоганом на борту: «Закажи у нас кровать – будешь в Сочи отдыхать! А закажешь два дивана – станет Кипр по карману!» Тучный мужик, согнувшись и натянув на голову рубашку, семенил в сторону однояйцевых коричневых шестнадцатиэтажек.

Максим мрачно сплюнул. Эта глупая сучка оставила его в дураках. Он не только не заработал вознаграждения, на которое мог бы рассчитывать, но даже не получил ответа на вопрос, из-за которого пришел на встречу. Оставалась последняя надежда: Татьяна Михеева ему позвонит! Непременно позвонит. Эта барышня не из тех, кто швыряется кавалерами. Сейчас она успокоилась, убедившись, что никто и не думает вымогать у нее деньги. А через некоторое время, прокрутив в своей бестолковой белокурой головке весь разговор с Максимом, поймет, что допустила оплошность, позволив ему уйти. Он ей нравится – это очевидно. Поэтому мысль о том, что, возможно, и она ему нравится, не даст ей покоя. У нее отпечатался номер его телефона. Все в порядке. Обязательно позвонит!..

В заднем кармане джинсов голосом Демиса Руссоса взвыл мобильник. Танкован усмехнулся: ну что я говорил?! Какая удача, что аккумулятор еще не сдох!

Он поспешно достал телефон и уставился на дисплей. Незнакомый номер. У нашей бизнес-леди, оказывается, есть и вторая трубка!