— В кровать, Ася. Не заставляй меня ждать. Я действительно очень устал. — очнувшись от его голоса, подняла взгляд и вполголоса пробубнила:

— Я с… сейчас… мне нужно…

— Ася! — грубо произнёс моё имя, будто я чем-то снова задела его за живое.

Поджав губы, неуверенно топаю куда велел грозный Орк, зажимая в ладони грязную одежду. Вот ведь дура! Почему сразу не сходить в свою комнату и там не переодеться, пока Дмитрий купался в другом санузле?

— Дим?.. — пытаюсь в последний раз отпроситься к себе или хотя бы вернуться в его ванную и одеть старые трусики.

Он не ответил. Лишь вырвал из ладони мои вещи, забросил куда подальше и, задрав край одеяла, жестом дал указание. А я что? Я молчу, сгорая от стыда ложусь, прикрывая как можно тщательнее стратегические места… спать мне придётся без трусов! Твою ж мать!.. Ася!

* * *

Следя боковым зрением за отцом ребёнка, тщательно подбиваю под себя со всех сторон одеяло. Дима хмыкнул, размышляя о чём-то своём, и тут же скорчил непробиваемое, угрюмое лицо. На меня не обращал никакого внимания. Интересно, какую жабу он успел проглотить пока принимал душ? Его злость сейчас носила совсем другой характер. Больше напоминала затаённую нежели быстротечную.

— Илюха, давай в серединку, — скомандовал сыну и принялся подпирать спинками стульев край кровати с моей стороны.

— Это ещё зачем? — озадачена его действиями, вглядываюсь в хмурое лицо мужчины пятикопеечными глазами.

— Мало ли… Вдруг ты страдаешь лунатизмом.

Развернувшись, подошёл к шкафу, встал на цыпочки и потянулся к верхним полкам, что-то высматривая на них. Мужчина слегка прогнулся в пояснице и я обратила внимание на две круглых впадинки в нижней части спины. От данной анатомической особенности можно зависнуть, погрузившись в женские мечты. Вот она, наследственность! Природа не обделила Дмитрия сексуальностью. Я любовалась его спиной, схожей с той, что у мраморной статуи «Давида». Ямочки Венеры завораживали. Их ещё называют «Треугольником Микеланджело». Ловлю себя на мысли, что уже рисую его нагое тело в своём бесстыжем воображении. Дима достал из шкафа огромный зимний плед и зафиксировал им конструкцию из стульев, чтобы не разъехалась в разные стороны, чем снова меня отвлёк от тайных грёз.

— А… Ну да. Лунатизм… Как же я сразу не сообразила. Знаешь, говорят это заразно. Стоит ночью одному подняться с кровати и выйти из комнаты, как за ним увяжется другой. Ты бы ещё кирпичики сюда водрузил, те, что сзади дома, мало ли… Вдруг умудрюсь скатиться на пол, не смотря на твою баррикаду, или ещё хуже: неосознанно разметаю руками в разные стороны хитроумное сооружение. В последнее время очень неспокойно сплю… — зачем-то произнесла с придыханием три завершающих слова.

— Не бойся… — зафиксировав на моём лице многообещающий взгляд, Дима чуть склонился надо мной, опираясь коленом на сидение стула, убрал лишние пряди за ухо и нежно погладил согнутыми костяшками пальцев кожу от виска вдоль линии скулы к подбородку, чем вызвал в моём теле очередной приступ дрожи. Неужели почувствовал как я его рассматривала?

— Если будешь брыкаться, милая, я тебя прижму своим телом и утихомирю, чтобы ты ненароком не причинила себе боль.

В ответ на его наглое заявление у меня не нашлось слов, потому что в добавок ко всему сказанному, Дмитрий мягко прошёлся кончиком большого пальца по моей нижней губе, затем, бросив беглый взгляд на Илью, бесцеремонно и напористо пробрался пальцем мне в рот погладить ряд нижних острых зубов. Если он решил поиграть со мной на ночь, я тоже могу. Илья увлечённо листал книжку, рассматривая красочные картинки. Выбирал новую сказку. Пользуясь случаем, плачу той же монетой заносчивому заср***цу. Приласкав языком подушечку большого пальца мужчины, несильно закусываю её вместе с ногтем и, затаив дыхание, изучаю реакцию взгляда. Дима решил не искушать судьбу. Выдернув палец из хватки, лениво отстранился от меня. Его поблескивающие радужки тотчас затянуло грозовыми темно-серыми тучами похоти. Отлично, Ася! Мало тебе того, что задница находится на проветривании, так ещё и мужик, мечтающий тебя трахнуть, почти вернул свой член в исходное положение, а в его случае исходная точка для решения стратегической задачи — «долгоиграющий стояк» в полной боевой готовности. Но, видимо, мне мало острых ощущений и я продолжаю в том же духе также измываться над ним, как он надо мной.

— Иии? — вопросительно тяну гласную.

— И буду дальше спокойно спать, — разочарованно брякнул ответ, забираясь под одеяло к сыну.

— Ну да. Как же… только «перфоратор» не забудь отключить, а то ненароком продырявит матрас. Не горю желанием что-нибудь себе поцарапать пружиной. Боже, я уже чувствую себя принцессой на горошине.

— Ой, да ладно тебе причитать. Если попросишь… я найду её в три счета…

— Что найдёшь? — в очередной раз туплю, вытаращив глаза.

— «Горошину», что же ещё? Или ты не хочешь сказку с хорошим «концом»?

Идиот! Еле сдержала порыв, закусив свой язык, чтобы с него не слетело лестное название для Дмитрия. Щёки моментально вспыхнули. Скрестив нарочито ноги, пытаюсь унять пульсацию той самой пресловутой горошины, чтоб его! Наглец растянул чеширскую улыбку и взял книгу из рук ребёнка.

— Ась, мышцы сведёт. Расслабься, детка. Всё зависит от твоего желания.

— Па, а пло олка? — малыш нетерпеливо напомнил о своём присутствии двум перевозбужденным личностям.

— Илюха, я тебе своими словами ужастик расскажу. Уверен, в этом сборнике скучные сказки, для настоящих мужчин не совсем то, что нужно.

Дима отставил книгу на тумбочку и, обняв сына за плечи, притянул к себе, уложив на свою широкую грудь. Они оба выглядят настолько гармонично, что невольно сердце щемит за Сашку. Я бы так же его могла баловать, обнимать и целовать, дарить тепло и заботу. Залюбовавшись заботливостью мужчины, замечталась, рисуя в воображении картинки семейного счастья. Не смотря на несносный характер Дмитрия и его озабоченные замашки, он неудержимо притягивал к себе: не переходил границы дозволенного, завораживал, будоражил во мне кровь настолько сильно, что я даже начала задумываться о «нас». А что было бы… если бы..? Он ведь так не думает? Не мечтает о большем, чем просто секс? Или я ошибаюсь…

Асенька, как же ты влипла, девочка. Неужели вся моя истерика, споры и наши с ним «трения» — защитная реакция организма на любовь?.. «Вакцина» Зарубина прекрасно справляется со своей задачей. Мне становится горько оттого, что я не могу справиться с его отравой. Очень болезненно дался наш разрыв с Вячеславом. Я не успела выдохнуть, как Воронцов стремительно ворвался в мой мир, заполняя собой каждую истерзанную клеточку души.

— Надо было нам себе такую баррикаду построить, — шёпот Димы ворвался в мою голову заманчивым предложением, адресованным сыну. Слегка потрепав Илью за волосы, подмигнул и вдохновлённо добавил:

— Представляешь, как было бы круто!

Илья, окинув заинтересованным взглядом отцовский «Леголенд», хитрым голоском шокировал меня до обморочного состояния.