Звук радио... На полную катушку. Прогноз погоды. Радиостанция «Юность»...

«...В Петропавловске-Камчатском полночь...» Завтра жара, послезавтра жара... «Ой! Я захожу к ней, а она в карты играет... Сама с собой!..»

Песенка: «Вот какая драма, пи-и-иковая дама!» Иди жрать, в конце концов!

Эй, выходи из толчка!

Я перестал чистить зубы. Перестал менять трусы. Я привык спать на полу. Просто клал прабабушкин «пиджак-не-пиджак» и сворачивался. Стоит закрыть глаза и не двигаться, ты становишься невидимым...

Мне снились круглые шары. Огромные воздушные шары. Они катились по земле... Тысячи серых шаров...

Просыпаясь, я ел лежа и снова погружался в сон...

Легкое дуновение... Через меня перешагивает женщина... Потом обратно... А потом мужик. Запах его члена в трико... Тяжелое дыхание.

Они начинают прыгать через меня, будто я стал костром!

Туда-сюда, туда-сюда... Прыгают через костер, который потух... Туда-сюда... Туда- сюда... Нет ни смеха, ни слов.

-------------------------

-------------------------

Я не помню, сколько я спал так...

Просыпаясь на минутку и снова ускользая в сон, в обморок. Я даже забыл свои реликвии... Раскрыв отцовский рюкзак, я сидел в кабине «газика», на свалке и тупо смотрел на свои реликвии... А когда-то они мне говорили о многом. Я даже не доставал их. Смотрел-смотрел, а потом снова завязывал рюкзак. Если бы они пропали, я, наверное, и не вспомнил бы... Так же тупо смотрел бы в рюкзак... А потом и рюкзак бы забыл... Дядю Георгия я не видел в этом сне. Он жил где-то далеко-далеко... А может быть, он мне просто приснился... Когда-то я просто увидел его во сне...

Но само это воспоминание... Я был так откровенен в этом сне.

Помню день, когда подморозило и я пошел в который раз к шестнадцатиэтажке. Был конец октября. Воздух все свежел и свежел. С каждым шагом, по мере моего приближения в степи...

Я перехожу замерзший ручей по двум бетонным плитам. И почему-то останавливаюсь. Может быть, от тишины замерзшего ручья...

Там, в ручье, замерзшие лягушки. Они неподвижны. Распластаны в прыжке... Они будто висят во льду. Так заколдованно, как в остановленном фильме...

Это как остановленный сон... От которого просыпаешься и всплываешь...

Зеленые травы ручья неподвижны. Моргая, как очумелый, я смотрю на эти изумрудно- зеленые, чудесные травы... Они застыли в волнении... Как зеленые волосы...

Я долго стоял, склонив голову, и любовался. И, может быть впервые за все время после переезда, я улыбнулся. Стоя на этих плитах, над волшебным ручьем, я улыбался... В тот момент я будто увидел легкое прикосновение смерти... Когда она становится чудесной... Когда ты попадаешь в хрустальный город, где все настигла смерть... Мгновенная, как сон, как рай... Как подводный город, где нет ни хищников, ни жертв... Я будто стоял над этим городом... Мальчик, потерявший память...

Смерть прошла по мостику за секунду до меня...

Эти подобранные для гребка лапки... Вытянутые лапки... Перепонки... Крапчатые животики... Темно-зеленые спинки и глаза, спокойные, застывшие...

Присев на мостике, я близко-близко наклоняюсь к ручью. Будто хочу напиться этой воды. Этой мертвой воды...

А потом меня взяли на охоту. Первый раз я был на охоте! И увидел этих вмерзших в лед лис! Они были больны бешенством! Их убили и бросили в реку, а наутро встал лед...

Там все напились! Даже собаки вошли в транс! Им бросали хлеб, вымоченный в водке! Они рвались с поводков!

А когда потом они подняли лис, мужики не могли их усмирить. Их звали, свистели, кричали! Но эти псы уже ничего не слышали!

Меня поставили к стогу. Я только собрался поссать, только расстегнул ватные штаны, как услышал лай. И увидел лис.

Они летели к смерти через поле. Под ледяным дождем, по мокрому полю...

Все три вместе! Я замер.

Меня это так очаровало, что я чуть свое хозяйство не отморозил!

Я увидел сначала одну, а потом две сразу. Они летели, не касаясь земли!

И даже когда мужики всаживали в них из двух стволов, дуплетом, они не остановились! Продолжали мчаться, вытянувшись, как пламя, задуваемое ветром!

Я стоял разинув рот.

А потом надо было собирать этих лис. На меня напала тупость, тягучая сонливость. Я не мог отвести глаза от этого поля! От этого пустого поля, по которому они летели к смерти, со свинцом внутри! С пеной на морде... И упав, они рыли землю лапами! Уже мертвые! Еще бы! Дробь «двойка» кого хочешь заколдует!

--- А!!! --- Суки! — рычал Витькин папаша и всаживал из своей пятизарядки. Как гвозди вбивал! А лис все не останавливался! Все полз! Прямо к сапогам! Рыл землю! Уже почти без головы!

У мужиков мех на шапках встал дыбом!

Это была такая ярость, что мы только потом выдохнули!

Их взяли за хвосты и понесли к реке! Их надо было закопать. Так и говорили.

Но все так устали, так отупели, как во сне ходили... Их просто бросили с берега в реку. Размахнулись и бросили.

А пока их несли, они качали головами... Оскаленные морды... Плоские глаза, маленькие стеклянные глаза... Густая, как слюна, кровь капала на землю.

Мужики подошли к берегу, высокий глинистый склон... «Давай! На раз-два-три!» С размаху, вихляясь, лисы попадали в воду. Одна за другой...

Утонув немного, они поплыли. Их сносило течением. Крупный лис, с жесткой черной гривой... И две лисы... Они плыли вместе, как брат и две сестры...

Потом их прибило к берегу, а наутро встал лед. Я вышел, и они там были. У берега, во льду. Я подошел к самому краю и смотрел на них.

Они были так неподвижны, так красивы... Они были так далеко и так близко. Я видел все их шерстинки... Их оскаленные мелкие клыки... У одной из них остался левый глаз. Он был маленький, как смородинка, и без блеска...

Так удивительно. Так обманчиво и реально... Казалось, они лежат так глубоко и одновременно на поверхности... Они были как живые, как новые...

Казалось, в этой реке они омыли свои раны... Они лежали все вместе, две сестры и брат... Такие спокойные... Такие свободные от жизни и ярости...

И в эту минуту я вдруг подумал об отце. Мужики тоже подошли. Они тоже смотрели на лис. Ночью им пришлось пристрелить двух собак... На них были следы лисьих клыков.

Мы молча стояли над этой ледяной могилой. Никто не сказал ни слова! Даже бешеный беспалый Шнайдер! Потом они все ушли хоронить собак, а я остался.

--------------------------

--------------------------

--- Работать! Он должен наконец решить! --- Кем он станет?! --- Ассенизатор! --- Предел мечтаний! --- Золотарь верхом на бочке! ---