Каждое ее слово взвинчивает меня все сильнее.

— Имей в виду, оставишь себе хоть одну карту, я заявлю в полицию. У меня достаточное влияние в этой стране, чтобы создать тебе серьезные трудности, Алиса. В том числе и с опекой над детьми. Я же готова тебя просто отпустить. Раз ты так жаждешь свободы. Но уйдешь ты от меня также, как и пришла — ни с чем. Только в том, во что одеты ты и мальчики. Ты сама создаешь подобную ситуацию, веря в какие-т о сказки о любви. Но и отвечать за свои поступки тоже в этот раз будешь сама. Я не приду на помощь и не создам подушку безопасности.

Вот мы с ней и добрались до того момента, когда маски сброшены. Она уверена, что загнала меня в угол. Я же обдумываю ситуацию, стараясь просчитать все варианты. На это у меня несколько минут. Если я сейчас уйду ни с чем. хоть и считаю это несправедливым. она какое-то время будет уверена в том, что победила. Тогда у меня будет время вылететь из Германии в Россию ближайшим рейсом. Средства от дополнительного заработка, перечисляются на счет, открытый в России. О нем Ханна не знает. Во всяком случае, я очень старалась, чтобы она не узнала. А вот уволить меня и натравить опеку, ей вполне по силам. Только для этого ей достаточно будет узнать, что я вовсе не так зависима от нее, как она воображает.

Не знаю, как себя можно вести подобным образом с близкими людьми. Я этого не понимаю, не понимала и очень надеюсь, что никогда не пойму. Сейчас самое важное, покинуть дом тети, заказать билеты на самолет и улететь. На территории России она меня уже не достанет.

— Хорошо. Я уйду ни с чем. Но замуж за Шульца не выйду!

Я выкладываю все, что у меня есть на стол перед ней — карты, наличные, ключи от машины.

— Надеюсь, документы, свои и детей, я могу забрать?

— Конечно. Я не собираюсь нарушать закон.

Я поднимаюсь к себе. Она идет следом. В ее присутствии забираю необходимое. Карта вложена в обложку моего российского паспорта. Также под ее конвоем я собираю мальчишек.

— Карманы проверять будете?

— Не дерзи мне! Не знаю, на что ты рассчитываешь, но помогать тебе никто не будет.

Я выхожу на улицу. Мальчишки притихли. Они напуганы.

— Артур, Паш, помните я вам про Россию рассказывала? Давайте мы немного попутешествуем?

Мальчики согласно кивают. Я вызываю такси и еду в аэропорт.

Глава 33

Алиса

Мы приезжаем в аэропорт. Дети ведут себя тихо, поглядывая на меня, чувствуют, что случилось что-то плохое. Мне горько и обидно из-за того, как поступила со мной Ханна. А еще страшно, ведь она может отобрать мальчишек. Опека здесь наподобие инквизиции и попасть им в лапы не хочется.

В кассе аэропорта мне говорят, что билетов нет. Мой сердце обрывается в пустоту. Но тут же исправляются — билеты появились. Я выдыхаю и стараюсь быстрей их приобрести. Лишь когда у меня в руках оказываются три билета со временем вылета через пять часов, начинаю верить, что мне снова везет. Правда, судьба у меня — странная дама со специфическим чувством юмора: сначала я бежала из России в Германию, теперь бегу из Германии — в Россию.

Дети устали. Они зевают, прикрывая ротики маленькими ладошками, трут глаза. Но все, что я им могу предложить — это зал ожидания. Главное, чтобы тетка не поняла, что я сказала ей правду. То, как она повела себя сегодня, заставляет усомниться в ее адекватности.

Артур вертится в кресле:

— Мам, а почему мы без вещей совсем?

— Нам быстро надо было уехать, а то мы бы опоздали, — вру, что еще остается.

— Тетя Ханна злилась и ругалась, — добавляет Паша, — Ты даже игрушки никакие не взяла?

Последнюю фразу произносит до того грустно, что я ощущаю бесконечную вину перед сыновьями. И злость на Бориса. Это он во всем виноват. Он! Что все так… Что его дети не спят в своих кроватях, а жмутся ко мне посреди ночи. Что я не смогла даже их вещи собрать. И игрушки.

— Паш, я вам новые куплю. Какие захотите, — пытаюсь разрядить обстановку.

Павел собирается реветь. Артур упрямо поджимает губы и шипит на брата:

— Чего ты? Подумаешь, без игрушек он остался. Видишь, мама расстроилась. Сказала, новые купит. Значит, купит, — это все он произносит гневным шепотом, наивно рассчитывая, что я не слышу.

Меня же окатывает волной благодарности. Вот оно настоящее, ради чего стоит жить. Когда твой ребенок, видя, что тебе плохо, старается тебя поддержать, хотя ему самому тоже паршиво.

Пашка встряхивает головой.

— Да и ладно, мам. Мы большие уже. Не нужны нам эти игрушки. Правда, Ар?

— Угу, не нужны, — соглашается Артур, — Я вот Москву хочу посмотреть. Клаудиа рассказывала, что там по улицам ходят живые медведи. Огромные! Ты купишь мне ружье? Я на охоту буду ходить.

Я не могу сдержать смешок, представляя медведя, разгуливающего по Варшавскому шоссе и Артура с ружьем, который на него охотится. И даже не злюсь на няню, которая наболтала детям подобные глупости.

— Нет, Артур, медведи в Москве не водятся. Разве что в зоопарке. И ружье я тебе не могу купить. Его можно только с восемнадцати лет.

— А нам столько? — Паша показывает четыре пальца.

Киваю. Артур уже знает числа до двадцати и может складывать и вычитать. Паша — нет.

— Это мне еще 14 лет ждать? — ужасается Артур.

Опять киваю.

— Ладно, тогда в зоопарк пойдем. Просто на медведей посмотрим, — не сдается он.

— Сходим обязательно. В Москве очень большой зоопарк.

Все время жду, что в аэропорт ворвется тетя с людьми из опеки и заберет у меня моих мальчишек. К счастью, это только мои фантазии. В назначенное время мы садимся на борт, занимаем свои места. Сыновья сразу же после взлета засыпают. Да и меня побеждает неспокойный сон, в котором за мной постоянно кто-то гонится. Я несколько раз просыпаюсь, озираюсь, вижу макушки своих спящих детей и снова засыпаю.

По прилете нас встречает весенняя Москва. Я — дома. Несмотря ни на что меня охватывает эйфория, когда я ступаю на родную землю. Как же хорошо! Я уже думала, что этого не случится. И снова такси. И мой дом, в котором прошло мое детство. Еще очень рано. И прохладно. Дети кутаются в тонкие курточки. В Германии теплее. Привычный двор встречает меня