я. Но это именно так и было! Люди, которым было больно, и очень неудобно. Но они старались, они боролись, и они улыбались! Персонал в санатории — как добрые нянечки в счастливом детстве. Дни стояли солнечные, началась настоящая весна. Капель, пение птиц и такая тишина вокруг! Когда живешь в городе забываешь этот звук — звук тишины.

Мы были как будто в каком-то тумане. Но нас окружали очень хорошие, заботливые, хоть и совершенно посторонние люди. Это прекрасное место с очень хорошей энергетикой, которая буквально излечивает тебя изнутри. По крайней мере, нам так казалось тогда.

Мы пробыли там 4 дня. Это было хорошее, светлое и в то же время грустное время. Но мы постоянно как будто чувствовали, что рядом есть какая-то заботливая, добрая энергия, которая поддерживает нас. Мы купили 2 китайских фонарика, и один из них отпустили в память и с благодарностью об этом прекрасном, светлом месте перед самым возвращением в домой.

Возвращались домой в Питер мы вечером, было уже темно. И я поняла, что не хочу боятся того места, где ночью мы нашли тело Сони. Я знала, что ее душа покинуло его ещё до того, как тело соприкоснулось с землей. «Как птичка…» — все время было в моей голове. Но красное пятнышко крови, которое на белом снегу выглядело как разлитый вишневый сок, не давало мне покоя. И я попросила Сашу убрать эту кровь и помочь мне кое-что сделать. На помощь Саше приехал Димка и они вдвоём разбивали ночью лёд топором…

Утром мы заехали в магазин, чтобы купить цветы. Это было 8 марта. Все были счастливые, с цветами. Все улыбались…А мы зашли в цветочный магазин и попросили 12 роз, потому что Соне бы исполнилось в этом году 12 лет.

— Двенадцать? — Переспросила цветочница.

— Да…

— Перевязать вам чёрной ленточкой? — уже с грустью в голосе спросила она.

— Нет, перевяжите пожалуйста желтой.

Это был любимый цвет Сони. Желтый. И зелёный.

После этого дня я попросила Сашу больше никогда не дарить мне цветов на 8 Марта…

В магазине я выбрала мягкую игрушку — маленького рыженького котика в пятнышках. Мы иногда так и звали Соню — «Наш рыженький котик». Из дома я принесла свечки и открытку. Все это мы расположили в уголке, в том самом месте, где все произошло. Зажгли свечки. И когда мы это сделали, я почувствовала, что это было правильно.

И так мы приходили к этому месту уже без ужаса. И приносили туда свежие цветы. Свечки, конечно, уже отгорели. Но мы все равно старались сделать это место красивым и не страшным. Наверное, в первую очередь для себя?.. Так мы проверяли котика каждый раз, когда выходили на улицу. «Проверим котика?» — «Конечно».

Через 3 недели, когда наконец-то нам выдали документы, и главное, урну с прахом, мы собрались в поездку на машине к моим родителям в Краснодарский край. Уже началась война на Украине и все перелеты в Краснодарском крае были закрыты. И Саша предложил забрать котика: «Зачем ему там лежать неделю, а может и дольше?» Но когда мы спустились вниз и подошли, чтобы забрать игрушку, котика и открытки не было… Это была хорошая новость. Значит кому-то, может какому-то ребёнку, понравился котик и он взял его себе? Это хорошо! У него может быть, появился новый дом? Уезжали мы спокойно. Мы знали, Соня далеко… Там, где много любви и радости. Она спокойна и счастлива.

«Будь свободна и счастлива!» — написала я на магнитном планёре, а Саша добавил: «Наш рыженький котик!»

17 мая 2022

День 22. Ты слышишь меня?

Пару дней назад я снова побывала на встрече с психологом, Анной.

Очень многое мы обсудили, и я так благодарна этой доброй, красивой и мудрой девушке за ее помощь.

Мне кажется, бывает так, что некоторые люди выбирают своё предназначение, а бывает так, что предназначение находит человека. Мне кажется, что у Анны именно так. Она не просто добрый и сочувствующий человек, она очень хороший психолог. И встречи с ней — это большой и важный опыт для меня, да и для всей моей семьи. Столько мыслей, чувств — новых для меня, раньше я о них и не подозревала. И старых. Которые были выкинуты или спрятаны поглубже. Но от этого они не стали меньше или тише. Они были брошены, и оттого все чаще пытались напоминать о себе. А если я «не слышала» их, то они все равно прорывались. В гневе. В злости. В страхе.

Так и случалось, когда я вдруг впадала в своё обычное злобное и жёсткое состояние. «Жизнь — это борьба». «Чтобы добиться чего-то в жизни, нужно много трудиться!», «Нужно уметь защищать себя». «Чтобы тебя любили, нужно стать лучше», «Никому не нужны неудачники!» Это те правила жизни, по которым я сама жила почти 40 лет. И мне казалось, что именно эти четкие, понятные установки и помогают мне жить. Именно они помогали мне, когда я была ребёнком. И потом, когда стала подростком и в молодые годы тоже.

Я жила по ним. И я заставляла жить по ним свою маленькую семью. Если Саша был уже сильным и мог уехать, сменить тему, отвлечь меня, рассмешить или в крайнем случае «переждать шторм», то у Сони таких возможностей ещё не было.

Когда я злилась из-за плохих оценок, из-за испорченных или потерянных вещей, из-за беспорядка, я вещала про то, что надо трудиться ради своего светлого будущего. И все чаще мне казалось, что Соня меня совсем не слышит. Она просто ждёт, когда я закончу. Она расстраивалась оттого, что расстраивалась я. И она приходила ко мне, виновато опустив голову. И тогда мне становилось жаль ее и я обнимала ее и говорила: «Я все равно люблю тебя, Буся…» и так заканчивался практически каждый мой «разбор полетов».

Но в процессе своей неконтролируемой злости я могла сказать что-то обидное, что-то фатальное. Такое, что жизнь, наверное, покажется немилой. Ведь выхода нет. Все будет плохо! Очень плохо! Конечно, для меня в те моменты все это было более чем реально, важно и правильно.

Сейчас я уже понимаю, что эти установки были продиктованы страхом. И в первую очередь, страхом, что Соня не сможет найти своё место в этом мире (см. Правило «Чтобы чего-то добиться в этой жизни, нужно много трудиться!»). Что она