class="v">Смотрела крепостная мастерица

На вышитую родину свою…

То ль серебро, то ль золото искрится,

То ли струятся слезы по шитью.

И лишь ночами вспоминала грустно,

Что жизнь ее ни в чем не берегла…

Откуда же пришло твое искусство?

Чьим колдовством помечена игла?

А было так… Проснувшись на печи,

Она по-детски улыбнулась солнцу,

Когда сквозь закопченное оконце

Пробились к ней весенние лучи.

Как нити золотые – всю избу

Они прошили радостным узором.

Она смотрела воскрешенным взором

И утро принимала за судьбу.

Все в ней дрожало, волновалось, пело.

И белый свет – как россыпи огней.

Она к оконцу оглушенно села…

И вот тогда пришло искусство к ней.

Пришло от солнца, от любви…

Оттуда,

Где ей открылась бездна красоты.

Она в иголку вдела это чудо,

Ниспосланное Небом с высоты.

И не было на ярмарке товара

Искусней, чем торжокское шитье.

Она надежду людям вышивала,

И слезы, и отчаянье свое…

1996

«На берегу Тверцы…»

В. Шумилову

На берегу Тверцы

Безлюдно и печально.

А по траве, замерзшей

Белой вязью,

Зима сообщила нам печатно,

Что скоро к нам пожалует

На праздник.

Все дачники поуезжали в город.

И увезли с собою детский смех.

Разбитому скворечнику за ворот

То дождь летит,

То тихий ранний снег.

Лес полон тишины и желтых листьев.

Покинули природу птичьи стаи.

Колонный зал остался без артистов.

Душа моя без музыки осталась.

1997, Тверь

Русская женщина

До чего ж ты была красива!

Пела песни ли на заре

Иль траву за рекой косила,

Утопавшую в серебре…

До чего ж ты была красива!

Мне писать бы с тебя Россию

В самой ранней ее поре.

Но война ворвалась жестоко,

Неожиданно, как гроза.

Потемнели глаза у окон

И померкли твои глаза.

Вся земля стала полем боя

На года – не на десять дней.

Все, что было потом с тобою, —

Было с ней.

У тяжелого стоя молота

По две смены – на сквозняке,

Ты бледнела, как смерть, от голода,

Пайку хлеба зажав в руке.

Но не в силах тебя осилить,

Беды прятались, присмирев.

Мне писать бы с тебя Россию

В самой тяжкой ее поре.

А когда той весной неистовой

Май Победу земле принес,

Это ты, все сдержав и выстояв,

В первый раз не сдержала слез.

Ржавой проволокой опоясана,

Русь смотрела сквозь горечь дат

Не твоими ль глазами ясными

На пришедших с войны солдат?

И не ты ль им цветы носила,

Песни пела им на заре?

Мне писать бы с тебя Россию

В самой светлой ее поре.

1970

«Я еду в Тверь…»

Я еду в Тверь,

Как на чужбину…

На улице, где вырос я,

Мне и печально, и обидно

Изгоем чувствовать себя.

Ни дома отчего, ни близких,

А только боль минувших дней…

В душе стоят, как обелиски,

Родные образы друзей.

И если б не было отеля,

Где нас встречают, как родню,

Мне было б много тяжелее

Прийти на улицу свою.

Давно грозится губернатор

Здесь Дом Поэзии создать.

Проходят встречи, годы, даты…

Но та же тишь и благодать.

Зато все волжские просторы

Распродаются чужакам…

Прости меня, любимый город,

Но верю я былым векам,

А не теперешним манкуртам,

Что чтят лишь выгоду свою.

А может, мне податься к юртам?

Коль места нет в родном краю…

2008

Калязинская колокольня

Калязинская колокольня

Стоит причудливо в реке.

И всякий раз я жду невольно —

Зайдется колокол в тоске.

А по ночам над тихой Волгой

Восходит музыка ее.

И принимают молча волны

Тот звон в безмолвие свое.

Вновь оживает колокольня.

И слышу я в тиши ночной,

Что кто-то радостью и болью

Тревожно делится со мной.

В протяжном гуле колокольни

Мне слышен зов былых веков:

И песня пахаря на поле,

И стон идущих бурлаков.

1973

«Я родился на Волге…»

Я родился на Волге,

Где в погожие дни

Нас баюкали волны

И будили они.

Я вставал на рассвете,

Лодку брал и – айда!

Только Волга да ветер,

Может, знали куда.

Выходил, где хотелось.

Шел созвездьями трав.

Падал в мяту и вереск,

От восторга устав.

Слушал утренний гомон

И вечернюю тишь.

Лес глядел в сотни окон

Из-под зелени крыш.

Я любил его очень

За приветливый нрав,

За бессонницу сосен

И безмолвие трав.

…С той поры миновало

Столько лет, столько зим.

Как ни в чем не бывало,

Мы встречаемся с ним.

Он по-майски