Так заканчивается этот спокойный вечер: Котик засыпает еще в машине. На свежем воздухе его так торкнуло, что даже перемещение в квартиру остается для него всего лишь частью глубокого сна. Мы втроем ужинаем ВПЕРВЫЕ вместе и открыто. Пьем вино. Смеемся. И я думаю, что все нормально…а почему и нет, да? Все ведь действительно хорошо…

Только вот под сердцем ложечко-сосущее чувство, которое шепчет: жди, ага. Покой нам только снится. Ничего еще не кончено, разве что твоя спокойная, размеренная жизнь…

Глава 8. Большие детки — большие бедки

С самого утра я на ногах. Во-первых, Котик устроил ранний бунт на корабле, так как выспался уже к шести утра. Я, конечно, мысленно пожалела, что случайно не тряхнула его, пока переносила в кроватку, потом поругала себя за такие гадкие мысли, но в конце концов поняла — за все по итогу нужно платить. Хороший, "взрослый" ужин или долгий сон? Весы перевесили в первую сторону сразу, поэтому и жалеть не о чем. Все равно он спит в обед, и я тоже могу поднабрать, если то потребуется.

Идем дальше.

Второй ребенок — мой папуля. Вообще, когда мы начали жить втроем, я стала понимать, что, возможно, замуж — это совсем радикальная какая-то история, и я туда едва ли очень хочу. Скорее даже нет. Мужчины они, как дети, и, видимо, возраст на это совсем не влияет. Папа сложил свое белье, и на этом его полномочия, как говорится, все. Он орал из своей комнаты каждую минуту: где моя рубашка? А галстук? А штаны? В конце концов психанула и пошла собирать ему сумку сама — столкнулась с сопротивлением под названием: «Мне не пять лет! Иди занимайся ребенком!». Ну-ну. Еще через десять минут он при полном параде пришел и буркнул, что уступает мне штурвал, потому что найти ничего в моем «порядке» не может. Собрала. Проинспектировала уже готовые вещи — не нашла паспорт. Закатила глаза. Положила.

Та-а-ак. Новый виток проблем не за горами. Помните, я говорила, что мужчины, как дети? Так и есть. Стратегически неверный шаг во всей этой истории — кормить ребенка в своем чистом костюме. Пять минут и Котик заляпал его тыквенным пюре, а когда папа пришел поменять рубашку, оказалось, что у него чистой не было. Пару недель назад он устроил истерику, что теперь стирать сам будет! Видимо, так он прятал следы от помады Ларисы, что снова стало очередным, стратегически неверным выбором: рубашки все так и валялись в корзине.

Замечательно.

Пришлось доставать из сумки, гладить, а на замену я сунула ему бадлон в наказание. Надеюсь, что в Москве будет очень жарко, и он в нем сварится!

Все это время мой новый телефон изнывал. Звонки шли один за другим, а папа не переставал орать:

— Женя! Тебе Ника звонит!

Да слышу я! Но брать трубку не хочу. Знаю, зачем она трезвонит. Скорее всего Влад все рассказал Никите, а тот уже ей, так что о моих похождениях в курсе все друзья, и как с этим справляться, я пока не придумала.

И не хочу думать.

По крайней мере сейчас. Я не знаю, что говорить, как объясняться, поэтому решаю поставить на беззвучный, как взрослый и самодостаточный человек.

Может быть, позвоню потом. Да. Вечером, например? Или после дождичка в четверг, пока точно не определилась.

Фу-у-ух.

Только к двенадцати, когда папе уже кровь из носа пора было выходить, я смогла присесть. Котик играл в кубики, показывая папе напоследок горку, которую сумел построить. Получил порцию своих улыбок и поцелуев. Настала моя очередь:

— Я напишу, как прилечу, — обнимает, — Сразу на объект поеду, так что созвонимся только ближе к вечеру, когда я приеду в гостиницу. Естественно, если что-то срочное…

— Звонить и не думать, — киваю в ответ, — Тебе необязательно давать мне инструкции, я взрослый человек.

— Большие детки — большие бедки, Жень. Особенно в твоем случае.

Высовываю средний палец и ловлю смешок.

— Предупреждаю еще раз: научить ребенка гадости просто, а вот отучить наоборот. Думай, что делаешь, потом плакать будешь горючими слезами.

— Иди уже, такси ждет.

— Я люблю вас, буду скучать.

— И мы! Скучать, деда! — Котя к нему подходит, пошатываясь, цепляется за брюки и голову запрокидывает, улыбается, — Возвращайся домой скорее.

Как трогательно. Его "детский" акцент возводит сказанное в ранг "о-боже-боже-боже-как-ми-ило!", и папа уже забывает обо всем, тянется к нему, но мой телефон снова начинает вибрировать и ломает момент.

— Это опять Ника, Жень.

— Я перезвоню.

— Все нормально?

Нет.

— Да.

— Точно?

— Иди уже!

— Заказываю табличку!

Упирает в меня палец, идет спиной, а я хочу свой выставить, но вовремя торможу. Все-таки в словах о горьких слезах и обучении Котика всякого рода гадостям есть смысл.

Папа улыбается мне на прощание, особенно его веселит тот факт, что я вцепилась в собственный средний палец, чтобы его не показать — уходит. Я слышу, как закрывается дверь, потом смотрю на сына.

— Уехал деда, да?

— Уехал.

Грусти — вагон. Кажется, он даже оттопырил губу и сейчас упадет в слезы, что станет последним, фантастически аккордом сие прекрасного утра.

— А мы гулять пойдем! М?

Оп! Хороший план. Котик сразу забывает: ребенка в его возрасте главное правильно отвлечь, как говорится. Я это хорошо умею, меня папа многому научил, поэтому через полчаса мы уже стоим в полной, боевой готовности, а главное ни следа грусти!

На улице еще не слишком жарко, и я нацепила на сына его модные, светлые брючки и красную футболочку, помогла одеть кеды, взяла игрушки. Инспекцию на этот раз провели мне, а как будто это я досмотр в аэропорту прошла: Котик командовал, что необходимо ему с собой, и это «необходимое» не влезло в сумку на коляске, так что пришлось взять небольшой рюкзачок. Ну ничего. Мне несложно. Я закидываю его на плечо, мы выходим из дома, телефон снова звонит.

Да господи! Если бы не папа, отключила бы к чертям собачьим, но я стойко жду его сообщения, поэтому не вариант. Остается очередной игнор, и чтобы он меня не бесил лишний раз, я забрасываю мобильный к игрушкам.

— Та-а-ак…а теперь я тебя пристегну.

Котик любит коляску. Черт! А кто ее не любит, да? Даже я в своем, казалось бы, сильном и независимом возрасте, мечтаю, чтобы так и меня катали.