И, схватив куртку и сумку, поспешил на улицу.

Рэйчел, перегнувшись в открытое заднее окно старого белого «Дефендера», наводила порядок в куче спортивного инвентаря. Рядом валялся гидрокостюм.

– Привет! – Она оттолкнула коробку с кольцами веревки. – Не представляю, откуда Джемми взял половину этого хлама. Видели бы вы, что творится в его комнате. Я как-то заглянула и тут же захлопнула дверь. Хотите поставить сумку? Теперь здесь есть место.

В этот раз на ней была желтовато-коричневая замшевая куртка, под ней выпущенный поверх джинсов черный свитер. Если Рэйчел и пользовалась косметикой, то очень аккуратно, так, что я не заметил. Зато темные волосы были связаны на затылке тщательнее, чем обычно, демонстрируя гладкий лоб и волевые черты лица. Я задался вопросом, не для меня ли это, но тут же обозвал себя глупцом.

Втиснул сумку на пол под сиденье и сел на пассажирское место рядом с Рэйчел.

– Я запер дверь, – сказал я ей, отдавая ключи. – Сила привычки. В мою квартиру пытались, хотя и неудачно, вломиться, но здесь это вряд ли грозит.

– Вы удивитесь, – ответила Рэчер, заводя мотор, – незадолго до того, как я сюда приехала, здесь случилась целая серия краж со взломом. Крик-Хаус не стал исключением.

– Много унесли? – Я удивился, что воры забрались в такую глухомань.

– Ничего такого, чтобы хозяева не могли восполнить: компьютеры и все такое. Только момент был неправильным. – Рэйчел, отъезжая, поморщилась. – Заставляет задуматься, что это за люди?

За рулем большого старого автомобиля Рэйчел показалась мне маленькой, но она управлялась с ним вполне умело. Опытный водитель, она уверенно переключала передачи. Но без надрыва, как прошлый раз, когда меня везла.

– Мне приходилось ездить на таком, – сказал я, чтобы разрядить атмосферу. – Тоже из древних, но не настолько старом, как этот.

– Джемми говорит, что это одна из первых моделей. Он нашел машину на складе металлолома и собрал из отдельных частей. – Траск мне об этом рассказывал, но я тогда не оценил, что удалось его сыну. Парень в его возрасте прекрасно восстановил «Лендровер». Рэйчел резко переключила перед поворотом передачу. – Что вы о нем скажете?

– Мне нравится. – Поездка в «Дефендере» вызвала разные ассоциации, и не все приятные, но это была не вина марки.

– Эти машины – рабочие лошадки. Усилителя руля нет, поэтому их водить все равно, что управлять танком. Но на наших дорогах именно то, что надо.

– Полагаю, шнорхель тоже полезная вещь.

Рэйчел широко улыбнулась.

– Особенно когда какой-нибудь горожанин попадает в ловушку прилива.

– Ух!

– Не переживайте, вы были не первым. – Она увидела что-то впереди, и ее улыбка погасла.

– Этого нам только не хватало.

Посредине дороги в ту же сторону, что и мы, тащился высокий, худой мужчина. Даже со спины я узнал человека, которого чуть не сбил, когда ехал на вскрытие. Он как будто не замечал приближение «Лендровера».

– Эдгар, дай проехать. – Рэйчел вздохнула, почти остановившись.

– Вы его знаете? – спросил я.

– Его здесь все знают. Он постоянно проделывает такие штуки.

– Мне это знакомо. – Рэйчел взглянула на меня, и я в ответ пожал плечами. – Недавно чуть его не задавил и из-за него свернул на дамбу.

– Готова поспорить, тогда вам это показалось выходом. – Она опустила стекло и высунулась в окно. – Эдгар, пожалуйста, сойди с дороги.

Ситуация была абсолютным повтором того, что два дня назад случилось со мной. Мужчина, не спеша и не оглядываясь, семенил посреди дороги. Мешковатый плащ шлепал по коленям, резиновые сапоги топали по земле.

– Что он такое несет? – спросил я. Согнутыми руками Эдгар что-то прижимал к груди, но со спины я не мог разглядеть, что именно.

– Бог его знает. Он вечно кого-то спасает, даже если его находки не нуждаются в спасении. – Рэйчел снова высунулась в окно. – Эдгар, ну пожалуйста!

Костлявый человек не уступал и ничем не показывал, что слышит ее.

– Черт тебя возьми! – Рэйчел остановила машину, вылезла, а за ней я. Мужчина не казался агрессивным, но каким бы ни был тощим, ростом ее превосходил. Кстати, меня тоже. Она пошла за ним. – Эдгар, это я, Рэйчел.

Только тут он как будто заметил ее присутствие. И не глядя на нее и не прерывая шага, ответил:

– Я спешу.

– Знаю. Но ты должен идти по краю, а не посередине дороги. Я тебе уже это говорила. – Тон Рэйчел был твердым, но дружеским. – Что тут у тебя?

– Больно.

Он говорил тихо, приглушенно, словно был чем-то расстроен. Но, по крайней мере, ответил, что было больше того, чего я добился от него в прошлый раз. Я держался позади, чтобы не вывести его из себя, но заметил, что он прижимает к груди комок игл. Еж – неподвижный, неживой. В прошлый раз была чайка.

– Он умер, Эдгар, – осторожно проговорила Рэйчел. – Ты ему ничем не поможешь.

– Больно, – повторил он.

Рэйчел покосилась на меня с видом: «Ну, что тут поделаешь?»

– Ладно, Эдгар. Но ты должен идти по обочине. По обочине – понял? А не посередине дороги. Тебя могут сбить, как чуть не сбили два дня назад. Помнишь доктора Хантера?

Выпученные глаза мужчины скользнули по мне.

– Привет, Эдгар, – поздоровался я.

На его шее зашевелился кадык, но это было только знаком, что он заметил меня. Рэйчел потянула меня назад.

– Вам лучше не приближаться. Он не любит ничего нового.

Я неуверенно посмотрел на похожую на пугало фигуру.

– Вы уверены, что вам ничего не грозит?

– Не беспокойтесь, он безвредный.

Я отстал, но держался достаточно близко на случай, если потребуется мое вмешательство. В Эдгаре не чувствовалось агрессии, но страх заставляет человека совершать непредсказуемые поступки. Каким бы он ни был тощим, придя в волнение, способен бессознательно нанести другому травму.

Но Рэйчел уже потянула его за грязную руку к краю дороги. Уговаривала, но так тихо, что я не слышал слов. Номер удался. Убедившись, что Эдгар сошел на обочину, Рэйчел вернулась.

– Поехали, пока он не передумал.

Мы сели в машину, и она осторожно двинулась вперед. Обгоняя, держалась как можно дальше, пока мы не оставили его позади.

– Его не задавят? – спросил я.

– Машин здесь немного. Если даже мы отведем его домой, он немедленно снова тронется в путь.

– Вы представляете, что с ним такое?

– С медицинской точки зрения, нет. Он не ориентируется в том, что происходит вокруг. Может – аутист, но этого никто не знает. У него пунктик по поводу раненых животных, вечно кого-нибудь спасает. Понятия не имею, что он с ними делает.