Но гораздо более примечательным оказывается то, что на одной из частей колонн мы обнаружили такие следы обработки, которые заставили нас задуматься о… машинном изготовлении колонн. Эти следы представляют собой ровные параллельные риски, идущие по внешней окружности колонны на равном расстоянии друг от друга (см.  Рис. 19-ц ). Когда мы после экспедиции показали фотографии геологам из Минералогического музея имени А.Е.Ферсмана РАН, которые непосредственно сами сталкиваются с камнеобработкой, вывод был вполне определенный – никаким обычным простым инструментом такие следы оставить нельзя. Тем более за одно движение руки – а характер следов указывает как раз на то, что движение во время нанесения этих рисок не прерывалось. Так что тут уместнее говорить о некоем токарном или фрезерном станке!..

Рис. 19-ц. Следы машинной обработки на древних колоннах

Более того. На тот же весьма категоричный вывод наталкивают и другие следы, которые видны сразу на нескольких других частях колонн, лежащих рядом в фундаменте римских стен. Только тут следы находятся не на внешней части колонн, а на их торцах, и имеют вид концентрических окружностей.

Рис. 60. Концентрические риски на торце колонны

Токарный или фрезерный станок, на котором изготавливаются колонны диаметром от полуметра до метра… Можно ли его соотнести с технологиями Римской империи?.. У римлян много чего уже было из механических приспособлений и устройств, но такого точно не было и быть не могло. Не могло такого быть ни у египтян, про которых упоминает римский писатель Макробиус, ни у жителей Ханаана. Речь может идти только о цивилизации, обладающей весьма развитыми технологиями. Получается, как ни крути, что римляне обнаружили тут руины не просто древних сооружений, а сооружений очень высоко развитой цивилизации – цивилизации древних богов!..

То, что римляне нашли здесь руины древних сооружений, снимает, кстати, одно весьма сильное противоречие, которое без этого просто необъяснимо. Дело в том, что оставленная римским каменщиком дата относится к периоду правления императора Нерона – того самого, который после пожара в Риме (произошедшего 19 июля 64 года нашей эры) затеял строительство нового дворца для себя – так называемого «золотого дворца Нерона». Дворец, который должен был поражать современников и потомков своим великолепием, строился почему-то не из каменных блоков (как сооружения Баальбека), а из обычного кирпича на растворе. Затем внешняя поверхность этих кирпичных стен просто выравнивалась штукатуркой.

Рис. 61. Золотой дворец Нерона

Почему уже через несколько лет после возведения основных сооружений комплекса Баальбека самое главное здание в своей жизни Нерон строит по куда более примитивным технологиям?.. Одной экономией ресурсов это явно не объясняется. Гораздо более логичным выглядит предположение, что в Баальбеке были столь обширные руины, что римлянам тут вообще не приходилось заниматься изготовлением каменных блоков – эти блоки в необходимом количестве буквально валялись у них под ногами. Надо было их лишь чуть доработать, да расколоть большие громоздкие блоки на более удобные мелкие части.

Более того. Не исключен и вариант, что римляне даже не занимались новым строительством в полном смысле этого слова, а проводили лишь реставрацию более древних сооружений и переделкой их под свою более привычную стилистику...

Заметим, что уровень пола в той римской постройке, где стены стоят на остатках древних колонн, примерно совпадает с уровнем верхней границы, по которой просматривается отличие двух стилей каменной кладки восточной стены комплекса в районе Парадного входа (на это отличие мы обращали внимание чуть ранее – см.  Рис. 17-ц ). То же самое отличие хорошо видно, например, на северо-восточном углу возле пропилеев, где ранее располагалась башня – в районе основания колонн наблюдается резкое уменьшение размера блоков. Это отличие позволяет предположить, что римляне возводили Парадный вход и сооружения Гексагонального двора на более древней платформе.

Рис. 62. Основание северо-восточной башни

Большой (Алтарный) двор располагается на платформе примерно такой же высоты, что и Гексагональный двор. Если же учесть странности конструкции «алтаря», уходящей вглубь платформы и просматривающейся в археологическом шурфе (см. ранее – Рис. 58), то логичным выглядит версия, что и сооружения по периметру Алтарного двора римляне также возводили поверх аналогичной древней платформы – только гораздо более крупного размера.

Стоит, правда, отметить, что с внешней стороны комплекса в этой его части на первый взгляд вроде бы не заметно никакой особой разницы между разными уровнями кладки – стиль ее кажется одинаковым (см. Рис. 63). Однако если верхняя часть собрана из «кубиков» относительно небольшого размера, то нижние слои сложены из блоков, доходящих до трех десятков тонн.

Рис. 63. Северная сторона платформы Алтарного двора

Общее видимое сходство нижнего и верхнего уровней кладки внешней стены Алтарного двора на самом деле может иметь сразу несколько вариантов объяснений. Помимо варианта строительства всей конструкции римлянами, на котором остановились историки, есть еще два.

Первый вариант сводится к тому, что римляне строили верхнюю часть конструкции, стараясь подражать древним строителям и используя древние же блоки – только раскалывали их на части меньшего размера, которые было удобнее использовать.

Второй вариант предполагает, что римляне вообще не возводили внешних стен даже на верхнем уровне. Стены толщиной в несколько метров стояли здесь уже до них. Римляне лишь архитектурно-стилистически обработали под свои стандарты внутреннюю часть этих стен, добавив резные украшения и колонны. В общем, работы были сведены к минимуму, что вполне согласуется с довольно коротким сроком строительства комплекса храма Юпитера (ориентировочно, по мнению археологов, всего с 15 по 60 гг. н.э., то есть менее полусотни лет).

Кстати, в стиле кладки внешних стен Большого (Алтарного двора) прослеживается один из элементов колоссального сходства между комплексом Баальбека и стеной вокруг Храмовой горы в Иерусалиме – в частности, с кладкой этой стены в зоне Археологического парка (см. Рис. 33). Уже здесь возникает ощущение руки одного и того же мастера, которое перерастает в твердое убеждение при виде кладки внешней стены другой гигантской платформы – платформы храма Юпитера (ее