Участник Первой мировой войны — с 1 августа 1914 г. был восстановлен на военной службе, командовал дивизией, в т. ч. и на Восточном фронте. Карл Хаусхофер великолепно разбирался и легко ориентировался в вопросах астрологии, оккультных наук, конспирологии, истории и современности различных тайных обществ, в т. ч. и особенно масонских, сам являлся членом «Германенорден» и созданного под его эгидой на манер масонской ложи «Общества Туле», в конце 20-х годов уже сам создал пресловутую «Ложу Врил» («Ложу Света»), в которую входили многие руководящие деятели нацистского рейха. Принял посвящение в буддизм в одном из монастырей под Лхасой, был посвящен в члены японского тайного общества «Зеленый Дракон», имел очень тесные связи с другими тайными японскими обществами — «Обществом Реки Амур», «Обществом Черного Дракона» (оба вечно путают из-за одинакового чтения разных иероглифов), «Обществом Черного Океана», «Великим Обществом Национального Духа», в т. ч. и особенно с их закулисным патроном, легендарным в японской конспирологии и геополитике тех времен Мицуро Тоямой, сам создал в Берлине и Мюнхене Тибетское Общество. Себя называл не иначе, как «учеником Восточной Империи».

И при всем при этом Хаусхофер был теснейшим образом связан, являясь фактически ее членом, с одной из самых могущественнейших масонских лож Великобритании и всего Запада — «Герместическим Орденом Золотой Зари». Владел немецким, английским, японским, а также санскритом. В его биографии и личности есть несколько моментов, о которых, невзирая на то, что они практически не поддаются более или менее серьезной проверке в научном смысле слова, все же есть резон упомянуть.

Во-первых, еще в период Первой мировой войны при планировании военных операций были подмечены неоднократные проявления Хаусхофером потрясающего дара интуиции, граничившей, а нередко и просто переходившей в ясновидение. Так, он неоднократно точно предвидел время и место атаки противника, места падения тяжелых снарядов, не раз абсолютно точно предсказывал погоду. Зафиксированы также и случаи политических предсказаний, например, о предстоящих политических изменениях в стане противников Германии.

Во-вторых, на протяжении всей его жизни за ним тянулся шлейф граничавших с мистикой разговоров о том, что он якобы потомок германских королей. Пикантность этих слухов в том, что в Германии исторически всегда была верховная власть императора (по-немецки — кайзер), а титул «король» использовался всего лишь несколько недель перед восшествием на трон кайзера, т. е. являлся как бы прединаугурационным. В истории Германии зафиксирован всего лишь один германский именно король, который так и остался королем — Конрадин Штауфен, правильней Конрадин Гогенштауфен, последний из раннесредневековых представителей гиббелинов в Германии, погибший на эшафоте в 1268 г.

Отсюда и, в-третьих, до конца жизни Карла Хаусхофера сопровождали столь же глухие разговоры о том, что он один из дальних потомков Гогенштауфенов, причем незаконный.

За этими, особенно двумя последними, казалось бы, сугубо салонно-аристократическими сплетнями, в действительности сокрыт серьезный оккультно-политико-геополитический смысл, корни которого уходят в раннесредневековую историю Священной Римской империи германской нации (последние два слова — с XII в.), а реальные последствия проявились в действиях Хаусхофера уже в XX веке. В связи с этим есть необходимость хотя бы вкратце коснуться той истории.

…Созданная Карлом Великим (768–814) Священная Римская империя даже в лучшие свои времена представляла собой политически рыхлое объединение германских и итальянских территорий (карликовых княжеств и королевств). Она являла собой своего рода конфедерацию, причем весьма слабую, Германии и Италии (поскольку большая часть французских территорий отпала от империи вскоре после смерти Карла Великого). Тем не менее с Хвека по вторую половину XII столетия это было реальное государственное образование с централизованной политической властью и рядом общих органов управления. В X–XI веках окончательно установилось господство германских императоров (впервые титул императора принял Карл Великий) над римскими папами. Священная Римская империя была агрессивным экспансионистским государственным образованием, а главным направлением ее внешнеполитической экспансии было восточное. Главными же экономическими опорами этой экспансии являлись левантийская торговля, т. е. торговля со странами Ближнего Востока (ранее назывались «страны Леванта»), крестовые походы, в т. ч. и в указанный регион, и, соответственно, безудержный грабеж во время этих походов. Однако несмотря на то что активная внешнеполитическая экспансия вроде бы и содействовала некоторому цементированию империи, тем не менее острейшая борьба внутри самой империи, ожесточенное противоборство с римскими папами, основанное на стремлении полностью подчинить их себе, а церковь в целом — императорской (светской) власти, не только привело к продолжительному конфликту между противоборствующими сторонами, но и систематически подтачивало саму власть. В итоге и в самой Германии империя, становясь все более эфемерной, уже в X–XI веках из наследственно-выборной трансформировалась в выборную. Вопрос об императоре решался на специальном съезде князей-курфюрстов, власть которых в этом вопросе к концу XIII века выродилась в олигархию курфюрстов, вершивших судьбы империи, помимо императорской власти. Как и любой иной политический процесс подобного типа, и этот тоже незамедлительно привел к расколу правящей элиты на два лагеря: гвельфов и гиббелинов.

Гвельфы, а название это происходит от старинного княжеского рода Вельфов, к которому принадлежали ганноверские монархи (по-итальянски — Гвельфы), уже в IX–Xвеках являлись крупнейшими землевладельцами в Бургундии, Швабии, а затем и северо-востоке Германии. Именно в таком своем качестве Гвельфы в 1137 г. выставили свою кандидатуру на престол императора Священной Римском империи германской нации, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление могущественных соперников из числа гиббелинов — в лице рода Гогенштауфенов, которым и досталась корона. Один из Гвельфов — Оттон IV — все же прорвался на императорский престол, на котором сидел с 1208 по 1215 г. Его племянник, известный по истории как Оттон Дитя (умер в 1252 г.), стал родоначальником знаменитого Брауншвейгского дома, одна из ветвей которого в 1692 г. получила курфюрство в Ганновере. Один из курфюрстов этой ветви — Вильгельм Оранский,[11] приглашенный в конце XVIIвека осуществить «славную революцию» в будущей Великобритании, стал английским королем, однако же, вследствие злостной педерастии, не смог оставить потомства, хотя и был формально женат на дочери Якова II — Марии. Когда же она скончалась, проблема престолонаследия настолько обострилась, особенно после смерти единственного ребенка сестры Марии — Анны, что уже в 1701 г. Вильгельм был вынужден подписать Акт о престолонаследии, согласно которому глава Ганноверской династии того времени, 71-летняя внучка короля Якова — София — стала наследницей Анны, которая уже в 1702 г. взошла на престол в связи со смертью Вильгельма-гомосексуалиста. А с 1714 г. в связи со смертью и Анны, и Софии Ганноверская династия стала поставлять на экспорт английских королей, причем особенно на первом этапе в основном страдающих психическими отклонениями.