– Знаю, – ответил папа.

В машине снова повисло молчание.

Урсула откинулась на сиденье. Мама взглянула на папу. Затем она, протянув руку, погладила его по щеке, улыбнулась Исабель и Урсуле и стала смотреть в окно.

Летний домик…

Исабель вспоминала проведённую у бабушки с дедушкой неделю и всё произошедшее. Она думала о белом домике в цветущем саду. О тенистом дубе и папином клёне. О шуме леса, спокойном озере и всех тех местах, где они бывали с Урсулой в поисках разгадки тайны летнего домика. Два образа постоянно возникали у неё перед глазами – двое детей в индейских головных уборах. Папа и Лена. «Это было их летнее место, – подумала Исабель. – Так было всегда. Сможет ли папа разделить его с кем-то другим – со мной, Урсулой или мамой?»

Она не знала. Но, по крайней мере, надеялась, что сможет. Она очень этого хотела. Лена тоже очень этого хотела.

И хотя она многое пережила, она постоянно думала о том, что это можно осуществить. Лена хотела помочь папе – и когда произошёл тот ужасный случай, и теперь, этим летом. Вдруг Исабель полностью это осознала. «Если они отсюда уедут и никогда не вернутся, то всё, чего так хотела Лена, окажется бесполезным, а значит, всё было напрасно, – размышляла Исабель. – Нельзя, чтобы всё кончалось вот так. Должно оставаться только хорошее».

И в трудное время нужно уметь выстоять. И всё пройдёт. Нельзя, чтобы трудности заслоняли собой самое главное. В тот вечер в саду, когда дедушка произнёс это, Исабель думала, что он говорит о маме и папе и, возможно, о себе и бабушке – о том, как им удалось прожить вместе сорок лет. Но ведь он имел в виду и папу, и летний домик, и те радостные моменты, которые связаны с ним. Если помнить это, то многое можно преодолеть.

И им всем – самой Исабель, Урсуле, папе и маме, бабушке и дедушке – предстояло пройти вместе большой путь. На мгновение она представила дедушку с бабушкой, их спокойные лица и задумалась: чем они сейчас занимаются? Может, так и стоят, взявшись за руки, на дорожке перед летним домиком? Может, собираются выпить кофе и о многом поговорить? Или, может, как и прежде, продолжают полоть, поливать, убирать, подстригать, наводить порядок и обсуждать то, что больше всего запомнилось?

Папа больше ничего не говорил. Он выглядел таким же серьёзным, как и тогда, когда Исабель посмотрела на него в автомобильное зеркало. Но в его голосе во время сегодняшнего разговора она почувствовала теплоту и вспомнила, как вчера он улыбался и смеялся.

Мама, закрыв глаза, повернулась лицом к окну. Летний ветерок перебирал её волосы, и она незаметно улыбалась, а на щеках появился румянец.

«Словно рубиновый отсвет», – подумала Исабель.

Она откинулась на спинку сиденья. Каким будет возвращение домой? Понятно: это будет и просто, и сложно, – но она уверена, что никто из них не захочет сдаваться. «Не сейчас, – подумала Исабель. – Не теперь, когда летний домик так изменил нашу жизнь».

Может, они ещё вернутся в летний домик. Ну конечно вернутся, обязательно. Но не этим летом.

«Потому что это лето – только наше», – думала Исабель, глядя на голубое небо, и на островки деревьев, которых становилось всё меньше и меньше, и на дорогу, которая вела их к дому.

И Исабель с нетерпением ждала, когда дорога закончится.