Ну, хватит, всякому терпению есть предел! Поравнявшись с ними, я бросила на ходу:

— Джози, ты еще слишком молода для него. И вообще-то, у него уже есть девушка. Даже и не мечтай.

Я поднялась по лестнице в кабинет. Мне определенно станет легче, если я сделаю хоть что-нибудь полезное из списка государственных дел.

— Вот видите! — Джози даже не потрудилась понизить голос. — Я же говорила, что она мегера!

Но легче почему-то не стало. Меня по-прежнему мучили воспоминания о свидании с Хейлом и ссоре с Ареном, каждая размолвка с которым была для меня точно нож острый. Похоже, мир сошел с ума. А в довершение всего это дурацкое замечание Джози.

В голове роились вопросы, на которые не было ответов, и я поняла, что сегодняшний день пойдет насмарку.

— Знаешь, — оторвавшись от бумаг, начал папа, — я в свое время тоже растерялся. Чем меньше народу, тем легче сделать выбор.

Я улыбнулась. Ладно, пусть себе думает, будто от обилия претендентов у меня голова идет кругом.

— Папа, прости ради бога.

— Ничего страшного. Может, мне сегодня тебя отпустить? Не хочешь взять выходной?

Я аккуратно сложила бумаги:

— Нет, все нормально. Я готова к работе.

— Родная, я в этом не сомневаюсь. Просто я...

— Эта канитель и так отняла у меня слишком много времени. Не хочется пренебрегать своими обязанностями. Я в полном порядке, — резче, чем хотелось бы, ответила я.

— Ну вот и хорошо. — Папа поправил очки и вернулся к бумагам.

Я попыталась последовать его примеру.

И все же, что имел в виду Арен, когда говорил, будто меня расстроило не само свидание, а нечто совсем другое? Я знала, почему так сильно разозлилась. Вот я, например, ни разу не припирала его к стенке по поводу Камиллы. Ну да, я не удостаивала ее разговором, но исключительно потому, что у нас ней не было ничего общего. Но я не испытывала к Камилле неприязни.

Я помотала головой, чтобы сосредоточиться на бумагах.

— Нет, тебе определенно не помешает проветриться, — снова начал папа. — Ты можешь провести время с одним из Избранных и вернуться ко мне после ланча. Ну а кроме того, тебе будет о чем рассказать во время «Вестей столицы».

Я представила, как буду рассказывать о свидании с Хейлом... или о том, как целовалась с Кайлом, и мне стало не по себе. Голова буквально шла кругом от бушевавших в душе противоречивых чувств.

— Папа, я была на свидании вчера вечером. Разве этого недостаточно?

Отец глубоко задумался:

— Рано или поздно тебе придется назначить еще несколько свиданий. Публику вполне устроит парочка снимков твоей встречи с одним из Избранных. По-моему, на этой неделе тебе непременно стоит осчастливить еще кого-нибудь.

— Неужели? — застонала я.

— Попробуй хоть немножко развлечься. Ведь ты смотришь на Отбор как на тяжелую работу.

— Потому что так оно и есть! — скептически усмехнулась я.

— Идлин, это может быть очень даже весело. Попробуй еще раз. — Папа многозначительно посмотрел на меня поверх очков.

— Отлично. Одно свидание. Но о большем и не думай просить, старина, — пошутила я.

— Старина — это ты верно сказала, — хмыкнул он.

Папа, очень довольный собой, снова уткнулся в бумаги. Я же принялась исподтишка за ним наблюдать. Он слишком часто потягивался, периодически потирал затылок и время от времени хватался за голову, хотя ничего экстраординарного у нас не было.

Хейл заронил в мою душу зерно сомнения, и теперь я старалась не выпускать папу из виду.

Своей следующей целью я выбрала Бейдена. Возможно, тетя Мэй действительно разбиралась в людях. Бейден не лез на глаза, но и не уходил в тень. Во время того памятного чаепития он не стал поднимать шума, когда у него перехватили инициативу, но, как только представилась возможность, охотно поддержал разговор.

— Вы ведь играете на фортепьяно? — спросил меня Бейден, когда я пригласила его на свидание.

— Да, действительно. Ну, не так хорошо, как мама, но вполне сносно.

— А я играю на гитаре. Может, попробуем сыграть дуэтом?

Конечно, такое мне и в голову не могло прийти. Хотя чем больше музыки, тем меньше пустой болтовни. Что ж, я обеими руками за.

— Конечно. Я организую для нас Женский зал.

— А меня туда пустят? — смутился Бейден.

— Безусловно. Ведь вы мой гость. А я позабочусь о том, чтобы там не было посторонних. В Женском зале стоит мое любимое фортепьяно. Вам нужна гитара?

— Нет, — усмехнулся он. — У меня своя.

Бейден непринужденно провел рукой по коротко стриженным волосам. Я по-прежнему держалась холодно и неприступно, хотя некоторых парней это не слишком пугало, и Бейден относился к их числу.

— А вдруг Женский зал свободен прямо сейчас? — поинтересовался он.

Его энтузиазм меня умилил.

— Очень может быть, но у меня много дел.

Он поклонился, в его глазах появился озорной блеск.

— Ну, всех дел не переделаешь. Спорим, если потребуется, вы будете работать хоть до зари.

— Все верно, однако...

— Работа никуда не убежит.

Я удивленно всплеснула руками:

— Ведь я действительно не имею права...

Тогда он стал тихо напевать:

— Прогуляй, прогуляй, прогуляй!

Я крепко сжала губы, пряча улыбку. По правде говоря, следовало хоть кому-нибудь сообщить. Ведь это уже второе свидание без кинокамер... Хотя я все-таки в своем праве. На следующей неделе, пообещала себе я, после ближайшего выпуска «Вестей столицы», непременно подумаю о присутствии кинокамер.

— Ладно, несите свою гитару, — сдалась я.

— Две минуты!

Он вихрем унесся прочь, а я с сомнением покачала головой. Надеюсь, он не станет трепаться, что меня так легко уломать.

Я направилась в Женский зал в тайной надежде, что он свободен. Там действительно не было никого, кроме мисс Марли, сидевшей в углу с книгой в руках.

— Ваше высочество, — приветствовала меня она.

Ужасно забавно. Из уст маминых подруг официальное обращение звучало подобно милому прозвищу типа Тыковки, Малышки или Детки. Я в принципе не возражала, хотя и находила это несколько странным.

— А где мама?

Мисс Марли закрыла книгу:

— У твоей мамы мигрень. Я хотела с ней посидеть, но она меня отослала. У нее от малейшего звука раскалывается голова.

— Ой! А у меня сейчас тут будет свидание, но, может, стоит его отменить и проведать маму.