Я взяла Гая за лежавшую на столе руку. Она была теплая и обнадеживающая, как всегда. «Мы с тобой хорошо сочетаемся, – вдруг подумалось мне. – Я люблю тебя». Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не произнести это вслух.

Женщина начала петь «Секс в огне», почти неузнаваемую акустическую версию. Песня звучала со странным очарованием. Гай что-то говорил мне одними губами. На секунду я подумала, что это «Люблю тебя». Затем мне пришло в голову, что, возможно, он спросил: «Где тут сортир?» Я посмеялась над собой, отодвинула в сторону наши напитки и, наклонившись через стол над попкорном, поцеловала его.

Позже мы рука об руку побрели по Флит-стрит до отеля. Я была пьяна, но не до безобразия, и чувствовала себя более счастливой, чем заслуживала. Я уже несколько недель вела себя ужасно, но теперь вознамерилась поступить правильно. Настала пора положить этому конец. Пора сломать Сэму жизнь.

Я редко покидала здание офиса в обеденное время, разве только чтобы с кем-то встретиться. Но сегодня, однако, в половине первого я поднялась из-за стола.

– Мне нужно выскочить на минутку, – тихонько сказала я Джереми. – Надо к зубному. Не возражаешь?

Он едва поднял голову. Он ел бутерброд с пряностями из принесенной из дома коробки для завтрака и стучал по клавиатуре своего ноутбука.

– Конечно, – кивнул он. – Делай все что нужно. Только вернись к встрече с архитекторами. Правильное решение. Лучше заниматься зубами здесь, а не в Девоне. Ты же не хочешь зубы как у какой-нибудь деревенщины?

– В Корнуолле, – поправила я и выскользнула, чтобы встретиться с Леоном за кратчайшим из ленчей и сообщить ему, что собираюсь бросить Сэма.

Мы сидели в одном из этих маленьких кафе с шатающимися металлическими столиками и кулинарно-гастрономическим прилавком и пили кофе и воду прямо в процессе еды, потому что у нас не было времени на послеобеденный удар кофеином, хотя в кофеине нуждались мы оба. Леон посмотрел на меня поверх своего бутерброда.

– Я вижу, что тебе нужно это сделать, Лара, – сказал он. – Знаешь, с ним все будет в порядке. Как и с тобой. – Я глубоко вздохнула. Леон и прежде выручал меня из беды, и ему единственному я полностью доверяла. – Я не вполне понимаю, – прибавил он, – что раньше тебя удерживало.

Его голос был таким родным, таким обнадеживающим, что меня вдруг охватило странное чувство. Я протянула руку через маленький стол и на секунду взяла его ладонь в свою.

– Спасибо, – тихо произнесла я. Леон – человек, обладающий для меня авторитетом отца в самом прямом смысле слова: он заботился обо мне так, как никогда не заботились родители. С тех пор как я стала взрослой, между нами образовалась тончайшая нить притяжения, никогда нами не упоминаемая, но оттого лишь острее ощущаемая.

– Я сломаю ему жизнь, – вздохнула я. – Это меня и удерживало.

Леон взмахнул рукой, как бы отметая эти страхи.

– Женщины любят таких людей, как Сэм Финч. Найдется множество утешительниц.

Я задумалась над его словами. Это правда.

– Но не ввязывайся ни во что с Гаем, – предостерег Леон. – Серьезно. Побудь одна некоторое время. Дай себе шанс. Если он оставит ради тебя жену и детей, ваши отношения полностью изменятся. Тебе понадобится немного притормозить, если ты хочешь чего-то долговечного. Тебе не кажется?

Я покачала головой:

– Боюсь, я так безумно в него влюблена, что не уверена, смогу ли взять себя в руки. Но в любом случае я не собираюсь заставлять его предпринимать какие-то шаги. Я бы никогда не смогла этого сделать. Я просто хочу посмотреть на его реакцию, когда сообщу ему, что ухожу от Сэма. Может быть, он пустится наутек.

– Может быть, – согласился Леон, хотя я ожидала от него другого. – И если он так поступит, ты будешь в полном порядке.

Я притворилась, что верю этому.

В пятницу после работы я быстро шагала по Флит-стрит к Ковент-Гарден. Зимний воздух морозил мне щеки, в лучах холодного солнца сверкал лед, покрывающий землю. Я обожала Лондон в такие дни. Корнуолл тоже красив, но совершенно по-другому, и вспоминать о нем я пока не хотела.

В Ковент-Гарден полно народу: люди сидели в барах, ресторанах и кафе, оживленно шли по улице или неторопливо прогуливались, глядя по сторонам и разговаривая. Общее возбуждение было столь сильно, что казалось, будто оно потрескивает в воздухе. Вот что происходит, когда выглядывает солнце, даже в январе. Я старалась улыбаться, выглядеть как нормальный человек.

Гай уже сидел в баре, который он назначил для нашей традиционной выпивки перед отправлением на вокзал. Это полузлачное маленькое заведение, где подают сильно разбавленные коктейли и почти целый день скидки. Я увидела его за столиком у окна и преодолела последние метры почти бегом.

Он уже купил нам по бутылке «Короны».

– Привет, красотка! – Гай обнял меня обеими руками за талию и прижался ко мне головой. Я погладила его волосы, в которых под таким углом зрения оказалось больше проседи, чем видится обычно.

– Привет.

Я села напротив него.

– Тебе не кажется, что мы только и делаем, что выпиваем? – поинтересовалась я. – Тебя это не беспокоит?

– Нет. То есть да. Да, мы только и делаем, что выпиваем. Но это потому, что весь день мы на работе, а на выходные уезжаем домой. У нас есть только вечера. Пока я тебя не встретил, я редко пил в будний вечер. Но вдрызг мы напиваемся лишь по четвергам.

– Это верно. И иногда в поезде.

Он кивнул, и в уголках глаз собрались морщинки.

– И иногда в поезде, да. Послушай, я подумал, что на следующей неделе мы могли бы устроить неделю кино. Ты рассказывала, как трудно попасть в кино в Корнуолле. Так вот, это определенно можно устроить, просто никто не пытается. Какое у тебя расписание? В моем идеальном мире мы оба освобождаемся достаточно рано, чтобы каждый вечер в районе девяти отправляться в кино. С понедельника по четверг. Что ты об этом думаешь? Мы могли бы посмотреть всего понемногу: классику, боевик, комедию, мелодраму.

– Это было бы чудесно. Но я не уверена. Сегодня у меня не очень-то ладилось на работе. – На самом деле мне пришлось сделать гигантское усилие, чтобы довести этот рабочий день до конца и создать обычное впечатление эффективной деятельности и внимания к деталям. – Абсентное похмелье не слишком способствует выполнению дел, как оказалось.

– Тогда как тебе такой вариант: кино без выпивки? Берем с собой воду, кока-колу и конфеты. Как дети. Никакой выпивки.

Я едва могла сосредоточиться на его словах. Я слишком увлеклась сканированием лиц всех и каждого, кто проходил мимо окна. Поскольку уже стемнело, все люди снаружи были освещены мерзким уличным светом и каждый выглядел зловеще. Напротив слонялся какой-то подозрительный тип, одетый в кожаные штаны от баварско-тирольского национального костюма, которые придавали ему вид то ли незадачливого туриста, то ли, наоборот, стильного чувака.