– Прости нас, ханум, увлеклись. – Он обернулся на приятелей и мотнул головой на выход из шатра. После чего дружинники неслышно выскользнули за полог, продолжив скорбный труд.

– Собирайте барахло и несите в острог, – скомандовала женщина оставшимся в шатре четырём наложницам, подкрепив свой приказ недвусмысленным жестом. Так Елена и сидела целый час на пригорке, пока наложницы не перетаскали в острог два шатра и кучу тюков с имуществом покойного хана.

В это время командир заканчивал разбираться с захваченными в плен остатками татарской орды. Все, кто выжил в адской бомбардировке, уже сложили оружие в кучи, под присмотр дружинников. После чего занялись сортировкой раненых и убитых, раздевая последних догола. Раздетые трупы стаскивали на берег Ярвы, собирая для перевозки. Убедившись, что попыток бунта ждать не следует, подполковник демонстративно застрелил из револьвера пару самых дерзких татар, видимо, сотников. По реакции остальных кучумцев стало ясно, что до утра, как минимум, они останутся спокойными. Только тогда Пётр с пятью дружинниками отправился к устью Ярвы, захватывать обоз Маметкула.

Этих дружинников он отобрал заранее, все были вооружены, кроме ружей, парой револьверов в поясных кобурах. В заплечных мешках у парней лежали гранаты, по десятку на человека. Вполне достаточно для захвата сотни тыловых крыс; как все боевые офицеры, Петро не любил тыловиков. Однако солнце клонилось к закату, следовало спешить. Шестеро воинов в темпе перебрались через завал между скалами, отметив, что уровень воды в реке практически не поднялся. Вода спокойно продолжала течь сквозь крупные глыбы развалившихся от взрывов скал, отвалить которые можно за пару часов работы. Так что судоходство на Ярве закрылось ненадолго.

На привычную поляну в устье Ярвы шесть мужчин выбрались через полтора часа, застав там полную расслабленность. Слуги Маметкула не могли предположить, чтобы огромная орда за пару часов испарилась. Даже при невероятном стечении обстоятельств и не-удачном сражении отступающие войска должны предупредить обоз за пару часов. Заготовка командира не дала тыловикам этих часов, охранная полусотня мирно дремала в тени. Им хватило пары брошенных гранат, чтобы лагерь засуетился. Татары бегали, словно тараканы по ночной кухне, куда хозяин пришёл попить воды и включил свет. Никто не пытался сопротивляться, вот бежать на вытащенных на берег лодках собирались многие.

Командир быстро отбил подобные желания, выстроив своих людей возле лодок и застрелив пару особо рьяных беглецов. Затем уложил всех татар на землю, предоставив дружинникам вязать пленников и усаживать группами на поляне. Всё это время Пётр внимательно смотрел за поведением остальных татар, не давая себе и другим расслабляться. По горькому опыту подполковник знал, что самые неожиданные и тяжёлые потери бывают как раз в подобные моменты. И оказался прав, один из выживших от взрыва гранат охранник внезапно накинулся на дружинников с саблей в руке. Благо офицер, на всякий случай, подошёл туда почти на полста метров. Вполне удобная дистанция для точного выстрела из ружья, пуля которого отбросила татарина метра на три, лишний раз продемонстрировав тыловикам опасность сопротивления.

Наконец, настало время для подсчёта трофеев, дружинники с детским любопытством обыскивали все лодки на берегу Чусовой. Учитывая, что их набралось около полусотни, времени ушло достаточно. Конечно, в двух третях лодок ничего особенного не было, немного продуктов на перевозимую команду, котелки да часть личных вещей плывших воинов, ныне лежащих на берегах Ярвы. В ханских лодках добыча порадовала, в первую очередь неплохими запасами продуктов. Одних круп, по грубой оценке офицера, до двадцати тонн в общей сложности. От пшена и перловки до гречки и риса. Вяленого мяса тонн двадцать, маловато, видимо, планировали добирать охотой и рыбалкой. Масла конопляного литров сто, не меньше. Одна лодка оказалась набита бочонками и кувшинами с чёрным порохом, что при отсутствии пищалей навело на мысль запланированного подкопа.

Нашлась и ханская казна, лодки со сладостями, запасами материи и кожи на ремонт обуви, тёплыми полушубками и шубами на случай похолодания. Две лодки были заполнены до верха кандалами и колодками для будущих пленников. В двух других везли походные кузницы с запасом каменного и древесного угля, наковальнями и прочим кузнечным инструментом. Нашлись в лодках сети, бредни, капканы, запасы стрел для лучников. Много другого имущества, порой непонятного для командира предназначения. И в самой последней лодке совершенный сюрприз – два десятка вогульских девушек и трое пареньков, взятых в селениях на Чусовой для ханского развлечения.

Причём все они вели себя очень странно, на предложение командира взять лодку и отплыть домой абсолютно не реагировали. Нет, русский язык девушки и парни понимали, но возвращаться к родным стойбищам не собирались. Плюнув на них, командир выделил им котелок, крупы, мяса с солью да вернулся к главным ценностям – ханской казне, продуктам и одежде. Возле этих лодок он развёл костер, где разогрели нехитрый ужин. Спали по очереди, оставляя двух бойцов на карауле. Чусовая бежала, как и через пятьсот лет, комаров практически не было, ночи июльские тёплые, чем не курорт. Жаль, с утра за работу приниматься, но сегодня ночью можно немного себе позволить.

Напугав всех аборигенов, включая своих дружинников, Пётр с наслаждением искупался прямо в темноте, смывая с себя кровь, пот и пыль длительного июльского дня. Выбравшись на берег, он вытерся досуха куском чистой ткани, с удовольствием отведал остывшей каши с мясом. Вызвавшись в первую смену караульным, сидел у костра, грел спину, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к звукам летней ночи. Усталость и напряжение последних месяцев уходили, оставляя на душе спокойствие честно выполненной работы. Теперь, по историческим данным, у Кучума не хватит сил на крупный набег, вплоть до похода Ермака. Магаданцы уже спасли своим появлением не одну сотню русских душ, спасли от смерти при осаде Чусовского Городка, от татарского плена при набеге Маметкула на все окрестные русские селения. Офицер гордился тем, что выполнил свои обязанности воина, защитил мирных русских тружеников, пусть и в шестнадцатом веке. К тому же после сражения, подтвердившего правильность действий магаданцев, командир не беспокоился за будущее, все вероятные варианты событий были продуманы и спланированы ещё весной.

Что и кому делать, отлично знали все мужчины-магаданцы, а женщинам предоставлялась полная свобода исполнения своих фантазий. С учётом небольшой корректировки плана никаких сложностей не должно возникнуть в ближайшие месяцы. Долгие два часа дежурства пролетели для Петра незаметно, разбудив сменщиков, он моментально провалился в сон. Но и там офицер продолжал размышлять о своём предназначении, об истинной цели переноса магаданцев в прошлое. Что там случилось во сне, утром подполковник не мог вспомнить, хотя проснулся с первыми лучами солнца, в отличном настроении. Казалось, сама природа радуется победе магаданцев, осыпая Чусовую и Ярву щедрыми солнечными лучами.

Позавтракав, командир быстро выбрал среди пленённой обслуги полсотни самых смирных мужчин, которых под командованием двух дружинников отправил вверх по Ярве, разбирать завал от вчерашнего взрыва. Ближайшую неделю всех ждал тяжёлый труд по уборке мертвецов, строительству новой крепости в устье Ярвы, на берегу реки Чусовой. Подробно объяснив остающимся трём дружинникам их обязанности, Петро с оставшейся полусотней обслуги и освобождёнными вогульскими девушками отправился вверх по Ярве, на пятнадцати лодках. Груз с мясом и частью круп, как с кандалами и колодками, остался на берегу, в ожидании пленников.