В Крыму наступил «черный декабрь». Начались этнические чистки. «Ускорение решения национального вопроса» на полуострове имело, в том числе, и экономические причины. По свидетельству О. Олендорфа на Нюрнбергском процессе, в Симферополе армейское командование дало распоряжение соответствующим оперативным командам об ускорении ликвидации, обосновывалось это голодом и нехваткой жилья».

В связи с тем, что основная масса партизанских отрядов сосредоточилась в горном Крыму, активнее всего боролись с партизанами именно румынские части: 1-я и 4-я гсбр румын. Противник приступил к зачистке местности и уничтожению партизанских баз. Для координации всех операций по зачистке полуострова 9 ноября 1941 г. на базе подразделений армейской контрразведки (3-й отдел Абвера) был создан «штаб майора Ризена». Нетрудно заметить, что функции армейской службы разведки и контрразведки отчасти дублировали функции айнзацгруппы, из-за чего между ними возникали трения.

В горном Крыму оставалось достаточно много войсковых частей, о которых в процессе отступления просто «забыли». Захватом партизанской базы, например, немцы назвали и захват склада морских мин под Феодосией. По донесениям немецкой стороны, захвачены 7 тысяч (!) единиц. Сомнительно, чтобы это было партизанское имущество.

Во фронтовой полосе под Севастополем штабом антипартизанских мероприятий стал штаб 50-й пехотной дивизии (работа была поручена отделу 1С), который отвечал за очистку местности от партизан.

На начальном этапе достаточно активно действовали остатки разбитых советских частей, прежде всего бойцов 184-й сд и 48-й кд, прорывающиеся на Севастополь. Из немецкого донесения в штаб 11-й армии: «12.11.41 г. при зачистке дороги на Алушту в районе Салы перехвачена группа кавалеристов 68-го полка (48-й кавдивизии), перехвачен один капитан (в форме) из того же подразделения… В 16.30 нападение партизан на румынский грузовик с 1 лейтенантом и несколькими солдатами на дороге в 6 км юго-западнее Отузы (12 км северо-восточнее Судака), 1 убитый, 2 раненых. Грузовик сожжен из ракетницы. Поиски партизан в указанном районе результатов не дали». «16 ноября колонна из 5 грузовиков на трассе Алушта-Ялта обстреляна партизанами»[129].

Румынские горные стрелки с легким 47-мм горным орудием

«18.11 партизанами в районе Ауджикой захвачен грузовик 150-го противотанкового дивизиона. В руки партизан попали грузовик и ручной пулемет, один убитый, один раненый»[130].

Из другого немецкого документа: «22 ноября 1941 года около 16 часов грузовик из 501-го транспортного батальона на дороге Севастополь-Симферополь, в 15 км от Симферополя недалеко от взорванного моста через Альму, был обстрелян 4 выстрелами из пушки и расстрелян из пулеметов. Один обер-фельдфебель и один русский убиты выстрелами в голову, один унтер-офицер трижды ранен»[131].

«22.11.41 г. Между 16.15 и 16.30 на трассе Алушта – Ялта 10 км юго-западнее Алушты партизанской группой неизвестного состава атакованы два грузовика и две повозки. Партизаны обстреляли их из миномета и пулеметов и забросали гранатами. 2 убитых, 4 раненых. Зачистка, проведенная ротой румынских горных стрелков, успеха не принесла»[132].

«24 ноября на трассе Алушта – Ялта огневой налет партизан на грузовик полевого лазарета № 610. Оба водителя ранены, укрылись в кювете. Еще один грузовик подвергся минометному обстрелу: оба водителя убиты, грузовик уничтожен»[133].

Таких сообщений встречается достаточно много, партизаны и остатки разбитых советских частей действуют относительно свободно и активно атакуют немецкий транспорт, стремясь добыть продукты питания, оружие, боезапас.

Из донесения Мокроусова от 27.11.41 г.: «Северский произвел ряд удачных нападений на транспорт фашистов по дороге Симферополь – Алушта, при этом было уничтожено: 2 легковых автомашины, 5 грузовых автомашин с боеприпасами. Взорвали шоссейную дорогу у оползня, что рядом с деревней Шумы, это нарушило движение транспорта по этой дороге. В связи с этим дорога Бешуй – Алушта также приведена в полную негодность для движения гужевого и автотранспорта. Обе эти дороги находятся под нашим контролем, Бешуй-Копи были оставлены нашими на полном ходу. Мы их привели в полную негодность: уничтожили компрессор, машины и сожгли запасы угля до 4000 тонн».

Но не все отряды выполнили поставленные задачи. Из того же документа: «Трем отрядам из 4-го района численностью 212 человек под командованием генерал-майора АВЕРКИНА, присоединившегося к нам: прервать коммуникации по дороге Симферополь – Бахчисарай. Эта задача АВЕРКИНЫМ еще полностью не выполнена»[134].

И.Вергасов по этому вопросу в своей докладной от июля 1942 г. пишет: «Приказом центрального штаба командир района т. Бортников 18 ноября смещен с занимаемой должности, командиром назначен генерал-майор тов. Аверкин. Интересно отметить, что приказ штаб района не знал, а т. Аверкин район не принимал. Т. Аверкин со своей группой 48-й кав. дивизии находился в поселке Чаир, заявляю прямо, занимался пьянством, обманул руководство партизанским движением, так и не принимая района, вышел в Ялтинский отряд с задачей связаться с 5-м районом, а оттуда двинуться на г. Севастополь»[135].

После нескольких дней боев (с 9 по 18 ноября 1941 года), чтобы избежать уничтожения, начальник 5-го партизанского района В.В. Красников был вынужден отвести отряд в зону 4-го партизанского района, в урочище «Чайный домик», что в 50 километрах от Севастополя, высоко в горах над селом Коккоз (ныне Соколиное).

На новое место базирования ушло более 200 бойцов, совершенно без продовольствия, только с тем запасом патронов и ручных гранат, который они смогли донести. В условиях крайне суровой зимы уже в начале декабря 1941 года в отряде начался повальный голод, и первыми пострадавшими от него были несовершеннолетние мальчишки: севастопольские школьники из партизанской группы Арбузова.

В ходе боевых столкновений, проведения диверсионно-разведывательных операций молодежная группа отряда, которой командовал В.Т. Арбузов, понесла невосполнимые потери. Часть ребят погибли во время первых боев 18 ноября 1941 года, несколько человек были убиты в «Чайном домике», многие умерли от голода на базах Балаклавского отряда в карадагском лесу и после возвращения в «Чайный домик».