Гондола проскользнула к причалу. Там Фарра встретил еще один офицер Сзекра в желтом берете с зелеными кисточками – судя по всему, этот был влиятельной персоной. Никто не позаботился представить его Фарру – агенты Сзекра тихо обсудили ситуацию между собой.

Фарр не видел причины ожидать окончания их разговора; он направился по проспекту к одному из новых космополитических отелей. Агенты не пытались его остановить – теперь Фарр мог передвигаться самостоятельно – под наблюдением, конечно.

Фарр расслабился и бродил по городу почти целую неделю. Другие посетители-инопланетяне здесь встречались редко – исзикские власти препятствовали туризму настолько, насколько это допускалось межпланетным «Договором о доступе». Фарр попробовал организовать интервью с председателем Экспортного совета, но как только помощник секретаря узнал, что Фарр намеревался обсуждать экспорт низкосортных жилищ, он вежливо, но настойчиво выпроводил его. Фарр ничего другого и не ожидал. Он плавал по каналам и лагунам в гондолах, гулял по проспектам. Как минимум три агента Сзекра посвящали ему все свое время, ненавязчиво следуя за Фарром по улицам или расположившись неподалеку в стручках общественных террас.

Однажды он прошелся по берегу лагуны на дальнюю, усеянную скалами песчаную оконечность острова, открытую ветрам и безжалостным солнечным лучам. Здесь представители низших каст прозябали в скромных трехстручковых жилищах, растущих рядами и разделенных полосами горячего песка. Эти жилища, нейтрального коричневатого серо-зеленого оттенка, увенчивались центральным пучком больших листьев, отбрасывавших на стручки черную тень. Такие дома не экспортировались – и Фарр, человек с высокоразвитым чувством социальной ответственности, возмутился. Какой позор! Почему такие дома не предоставляли миллиардам землян, испытывавших острый недостаток жилья? Целый район таких жилищ можно было вырастить, не затратив почти ни гроша – достаточно было только получить семена! Фарр подошел к одному из домов бедноты, заглянул в низко висящий стручок. Тут же ему на голову стала быстро опускаться ветвь – если бы Фарр не отпрыгнул, ему грозил серьезный ушиб. Несмотря на проворное отступление, тяжелый и длинный концевой лист ветви успел хлопнуть его по затылку. Один из агентов Сзекра, стоявший метрах в двадцати, тут же приблизился размашистыми шагами: «Приставать к деревьям не рекомендуется!»

«Я ни к кому и ни к чему не приставал».

Агент пожал плечами: «Дерево сделало другой вывод. Оно обучено подозревать незнакомцев в неправомочных намерениях. Среди представителей низших каст… – агент Сзекра презрительно сплюнул, – непрерывно продолжаются ссоры и междоусобная вражда, в связи с чем деревья ощущают беспокойство в присутствии незваных гостей».

Фарр повернулся, чтобы изучить дерево – оно вызвало у него новый интерес: «Вы имеете в виду, что деревьям свойственно сознательное восприятие?»

Агент Сзекра снова безразлично пожал плечами.

Фарр спросил: «Почему такие деревья не экспортируют? Рынок сбыта стал бы огромным – многие из нуждающихся в жилье людей не могут позволить себе ничего лучшего».

«Вы сами ответили на свой вопрос, – отозвался агент. – Кто занимается продажей наших жилищ на Земле?»

«К. Пенче»

«Он богат?»

«Несметно богат».

«Был бы он так же богат, если бы торговал подобными убогими жилищами?»

«Возможно».

Агент отвернулся: «Так или иначе, это не приносило бы нам достаточную прибыль. Эти дома так же трудно выращивать, воспитывать, паковать и перевозить, как жилища класса AA, которые мы предпочитаем экспортировать… Рекомендую не подходить к незнакомым жилищам слишком близко. Вам могут быть нанесены серьезные увечья. Жилища не столь терпимы к нарушителям, как их обитатели».

Фарр продолжил прогулку вокруг острова мимо фруктовых садов и низкорослого жесткого кустарника, напоминавшего земной столетник, с торчащими центральными пучками твердых черных стержней по два-три сантиметра толщиной и трехметровой высоты каждый – гладких, блестящих, геометрически прямых. Когда Фарр решил присмотреться к этим пучкам поближе, снова вмешался агент Сзекра.

«Но это не жилищные деревья, – протестовал Фарр. – Так или иначе, я не намерен причинять ущерб. Я – ботаник, меня интересуют странные растения».

«Неважно, – обронил лейтенант Сзекра. – Ни эти растения, ни навыки, позволившие их разработать, не являются вашей собственностью, в связи с чем вам не следует ими интересоваться».

«Возникает впечатление, что исзики плохо понимают побуждения любознательных людей», – заметил Фарр.

«Зато мы очень хорошо понимаем побуждения жадных и хищных мошенников, любителей поживиться чужими идеями и эксплуатировать чужие достижения».

Фарр ничего не смог на это сказать; иронически усмехнувшись, он прошел дальше по берегу и таким образом вернулся к листве, стручкам и стволам городских жилищ, разнообразным и красочным.

Один из аспектов слежки вызывал у Фарра недоумение. Обратившись к лейтенанту, он указал на агента, стоявшего в нескольких метрах поодаль: «Почему он мне подражает? Когда я сажусь, он садится. Я пью – он пьет. Стоит мне почесать нос – он тоже чешет нос».

«Таков особый метод, позволяющий угадывать направление вашего мышления», – пояснил офицер Сзекра.

«Ничего у вас не получится», – заверил его Фарр.

Лейтенант поклонился: «Вполне возможно, что саинх Фарр совершенно прав».

Фарр покровительственно улыбнулся: «Вы действительно думаете, что можете угадать мои планы?»

«Все мы способны только на то, на что способны».

«Сегодня вечером я намерен арендовать прогулочную яхту. Вы предугадали мое желание?»

Лейтенант продемонстрировал документ: «Арендный договор уже заключен. Вас ожидает судно „Лхаис“. Я уже поручил нанять команду».

Двухмачтовая барка «Лхаис», с пурпурными парусами и просторной каютой, формой напоминала голландский деревянный башмак. Ее вырастили на особом корабельном дереве целиком, вместе с грот-мачтой, первоначально служившей стеблем стручка. Фок-мачту, бушприт, гики и снасти приходилось изготовлять и прилаживать отдельно, что раздражало исзиков не меньше, чем необходимость применения движущихся компонентов раздражает земного инженера-электронщика. Команда «Лхаис» взяла курс на запад. Над горизонтом возвышались, а затем пропадали в море за кормой многочисленные атоллы. Некоторые острова выглядели как заброшенные маленькие сады; на других занимались выращиванием, посевом, окулированием, пересадкой, сортировкой, упаковкой и отправкой жилищ.

Будучи ботаником, Фарр чрезвычайно интересовался плантациями, но на борту корабля наблюдение за ним стало неотвязным – следили за каждым его движением.

На атолле Тжиере раздражение и каприз заставили Фарра ускользнуть от охраны. «Лхаис» подплыла к пирсу; два матроса закидывали швартовы на берег, а другие сворачивали паруса и укладывали их на гиках. Эйл Фарр легко спрыгнул с кормовой части палубы на пирс и направился к берегу. У него за спиной послышалось недовольное бормотание, что доставило Фарру злорадное удовольствие.