* * *

Дэйви вернулся в половине четвертого. К этому времени в кухне собрались все: Джонни, Мэгги, Бидди и Рия. Дети с нетерпением ждали, когда мать отрежет им по куску хлеба, и они смогут отправиться встречать брата. Радостное волнение переполняло их. Неожиданно дверь открылась, и они увидели Дэйви, который стоял весь поникший, с каменным лицом, губы его были плотно сжаты.

Никто не проронил ни слова. В мертвой тишине Дэвид подошел к столу и посмотрел на мать.

– Его там не было, а мистер Хоуэл смеялся, – в голосе его звучала горечь.

– Смеялся? – прошептала Рия, на лице ее отразилось недоумение.

– Да, смеялся, – обреченно повторил Дэйви. – Еще он сказал: «Дырку от бублика ты дождешься от мистера Персиваля Миллера, а не пони». – Дэйви на минуту умолк, губы его дрожали. – А еще он добавил, что вряд ли хозяин доберется домой на своих двоих, Толу Бристону опять придется его подвозить.

Рия медленно обошла стол и хотела положить руку на плечо сыну, но он резко отстранился.

– Я сейчас переоденусь и пойду работать! – срываясь на фальцет, закричал он. – Я только работать и буду. Ты слышишь, мама? Я буду работать, и больше ничего. И пусть он засунет свое учение сам знает куда. Я ему так и скажу. Обязательно скажу. К черту его учение, и его тоже к черту!

Дэйви пулей вылетел из кухни, а все сидели и недоуменно переглядывались.

– Должна быть какая-то причина, мама, – рассудительно заметила Бидди.

– Да, причина должна быть! – Рия крикнула так громко, что Бидди вздрогнула. – И эта причина ввалится в эту дверь, причем скоро. А сейчас все – марш за работу, живо. Я сама во всем разберусь. Быстро, быстро отсюда, – она махнула рукой, призывая их поторапливаться.

Оставшись одна, Рия принялась с досадой колотить кулаком по доске с лежавшими на ней нарезанными овощами. Куски, как живые, прыгали в разные стороны, но она ничего не замечала, твердила сказанную Бидди фразу: «Должна быть причина, должна быть причина», – в такт качая головой. И все это время она не отрываясь смотрела на дверь, словно ожидая возвращения пьяного мужа.

* * *

Спустя час в дом вошел Персиваль Миллер. В холле он некоторое время постоял, опустив голову, огляделся и наконец бросил взгляд на лестницу. Потом он направился в гостиную. У камина висел шнур звонка, он дернул его и стал ждать.

Против обыкновения, Рия появилась не сразу. Она медленно открыла дверь и так же медленно вошла в комнату, ступая твердо и решительно. Выражение его лица заставило замереть ее на месте. Она никогда не видела его таким. Больше того, мистер Миллер был совершенно трезв. Он медленно подошел к ней почти вплотную и остановился.

– Где он? – глухо спросил он.

– В поле, косит, сэр, – тихо ответила она.

– Ах, Рия. – Он отвел глаза в сторону. Затем снова взглянул на нее. – Я с трудом заставил себя вернуться домой.

– Что случилось, сэр?

– Это длинная история, вы не поймете. Я и сам не все понимаю. Знаю только одно: мой поверенный сообщил мне, что добрая половина акций, с которых я получал жалкий, но все же доход, значительно упала в цене. Поэтому вместо обычных двадцати четырех – двадцати шести фунтов, мне выплатили всего двенадцать. Что я мог поделать? – Он в отчаянии развел руками. – Я… я даже не заехал по своему обыкновению в трактир, зная, как переживает мальчик. Как он это воспринял?

– Боюсь, сэр, плохо, – подавив вздох, ответила она. В голосе ее чувствовалось участие. – Но я рада, что существует причина. Бидди сказала, что обязательно должна быть серьезная причина.

– Ха! – криво усмехнулся мистер Миллер. – Я должен поблагодарить Бидди, – язвительным тоном продолжал он. – Она сохранила веру в меня, а вы и, без сомнения, Дэвид, решили, что я приду навеселе или того хуже: меня привезут мертвецки пьяным…

– Но, сэр…

– Знаю, знаю, – отмахнулся он. – Дэвид не получил своего пони, плохо придется всем. Я не представляю, как дальше сводить концы с концами.

Рия наблюдала, как он нервно меряет шагами комнату, и ей пришло в голову, что с его знаниями можно зарабатывать деньги.

– Сэр, а вы не думали о том, чтобы снова учить молодых джентльменов, – осмелилась предложить она.

Хозяин замер посреди комнаты, словно споткнулся. Потом резко обернулся к ней.

– Да, Рия, я часто думал о занятиях с молодыми джентльменами. Да, да, я думал об этом, и очень часто. Но удержал себя от этого шага. Вы понимаете меня?

Она его не понимала и потому промолчала.

– Я должен пойти и все объяснить мальчику, – решил он.

– Мне сходить за ним, сэр?

– Нет, нет. Лучше я пойду к нему сам.

Его пальто со шляпой остались в холле. И теперь Рия видела, как, развязывая шейный платок, хозяин направился в холл. Когда она вышла на порог, мистер Миллер уже пересек посыпанную гравием площадку перед домом и входил в аллею, обсаженную кустами. Он шел быстро, почти бежал. Рия стояла и смотрела хозяину вслед, и тут она вспомнила с каким возмущением говорил Дэйви о мистере Миллере. Смутная тревога заставила ее поспешить за хозяином. Войдя в парк, она замедлила шаг, и тут ей навстречу попался Джонни с полной корзиной сорняков на плечах.

– Мама, ты ищешь Мэгги? Она там, у теплицы.

– Нет, я иду к Дэйви, – останавливаясь ответила она.

– Он такой умелый, мама. Косит так быстро, что только коса сверкает. А меня прогнал, правда, правда.

– Иди, вытряхни корзину, – посоветовала Рия, пропуская жалобу сына мимо ушей.

Она добралась до высокой живой изгороди из тиса, когда услышала голос хозяина. Их разделяла изгородь.

– Дэвид, Дэвид, постарайся понять, – умоляющим тоном просил мистер Миллер. – Ничего от меня не зависело. В этом нет моей вины. Ах, Дэвид…

– Нет, нет, не надо!

От этого крика лицо у нее вытянулось, а когда Дэйви еще громче крикнул: «Перестаньте, отпустите меня», – Рия птицей полетела по аллее. Но одновременно с криками сына: «Не надо, отпустите», до нее долетел полный боли вопль. Она замерла на месте, цепенея от ужаса.

Так она и стояла, не шевелясь, втянув поглубже голову в плечи. И вдруг из-за изгороди раздался то ли крик, то ли стон: «О, Господи, Господи Боже!» Она не могла с уверенностью сказать, чей это голос. Ее будто кто-то подтолкнул: она рванулась вперед и скоро обогнула изгородь. Кошмарная картина, представшая перед ее глазами, потрясла до глубины души. Ее сын, ее Дэвид, стоял, все еще сжимая в руках косу, а у его ног лежал хозяин: из его ран на бедре и предплечье хлестала кровь. Увидев мать, Дэвид бросился к ней, далеко отшвырнув косу.

– Мама, мама, я не хотел! – кричал он, цепляясь за ее платье. – Я только пытался его остановить. Он держал меня и не отпускал. Мама, мама!

– Всемогущий Боже! – сорвался с ее губ возглас. Человек на земле корчился от боли, пытаясь зажать рану на предплечье, и все руки его были в крови. Но Рия никак не могла пересилить себя и подойти ближе.