Это произошло 6 мая 1768 года, то есть буквально за несколько месяцев до того, как Лувсьенном завладела мадам Дюбарри. Последняя сразу же попыталась избавиться от следов ужасного происшествия. Для этого она пригласила архитектора Габриэля, однако позднее, решив, что замок все же слишком мал для придворной жизни, фаворитка попросила Леду выстроить знаменитый павильон, в котором должны были находиться исключительно приемные залы.

На протяжении трех лет Лувсьенн служил для короля и милой Жанны местом всевозможных развлечений, однако услад исключительно приличных и светских, не имевших ничего общего с пороком и развратом: графиня вела жизнь вполне красивую и изящную, король тоже жил как разумный дворянин и даже любил сам себе делать кофе.

10 мая 1774 года счастливой жизни пришел конец: Людовик XV умер от оспы, что, впрочем, не устрашило обычно легкомысленную мадам Дюбарри: с величайшей преданностью она оставалась подле короля, облегчая его страдания. Но в момент смерти ее рядом не было. Графиня покинула Версаль. Но поехала она не в Лувсьенн…

Та, что в свое время содержала один из самых блистательных дворов в Европе, прибыла в монастырь Понт-о-Дам, чем вызвала необычайный переполох. Посудите сами! Королевская любовница, о которой все знали, что она не принадлежала к благородному сословию, а до встречи с Людовиком XV вообще вела распутный образ жизни, вдруг появляется среди монахинь, в обители чистоты и благочестия!

Но, ко всеобщему изумлению, «скандальная Дюбарри» предстала перед монахинями эдакой милой, кроткой, обходительной достаточно молодой женщиной, готовой чтить церковные законы. В результате уже через несколько недель все были от нее буквально без ума, а аббатиса даже разрешила ей перевезти в монастырь своих домашних животных, нескольких слуг и мебель. Таким образом, Понт-о-Дам стал для нее прибежищем, возможно, немного печальным и скучным, хотя именно в нем горе от потери высокородного любовника постепенно забылось.

Прошел год, и аббатиса предложила Жанне написать Людовику XVI письмо с просьбой покинуть монастырь и вернуться к прежней жизни. На тот момент графине было всего тридцать два года, и она не была еще готова к служению Господу. Вернуться ей разрешили, однако с одним условием: не приближаться к королевскому двору или Парижу ближе чем на два лье. То есть вернуться в Лувсьенн не представлялось никакой возможности.

На деньги от продажи своего дома в Версале она купила замок Сен-Врен, где и стала жить, умирая от скуки, в окружении немногих друзей и близких. Больше всего на свете она хотела вернуться в родной ее сердцу Лувсьенн, пропитанный добрыми воспоминаниями о славном прошлом.

В 1776 году она все же решилась написать соответствующее письмо министру Морепа. К ее величайшей радости, разрешение вернуться в Лувсьенн она получила:

«Кротость и сдержанность, что вы проявили, будучи в немилости, дали вам право на августейшую индульгенцию. Вы можете жить в Лувсьенне и свободно приезжать в Париж», – ответил ей Морепа. Графиня прочла письмо, и уже через десять минут ее служанки собирали вещи…

Вновь обретя свой дом, его ценную мебель, коллекции картин и утонченную роскошь, мадам Дюбарри почувствовала себя заново родившейся. Однако она понимала, что прошлого уже не вернуть, и первое время жила практически в полном одиночестве, наедине со своими воспоминаниями. Но она оставила слишком много друзей, чтобы это одиночество продлилось достаточно долго. Вскоре приятели стали возвращаться к ней, да не одни, а в обществе высоких персон, которые изъявили желание познакомиться с женщиной-легендой. В числе первых был император Иосиф II, брат Марии-Антуанетты. Он приехал в Лувсьенн и во время прогулки с мадам Дюбарри галантно заметил, что «красота всегда будет править». Король Швеции также приезжал в Лувсьенн. Вообще иностранные гости наведывались к Дюбарри довольно часто.

Одним из них был лорд Генри Сеймур, проживавший тогда в Пор-Марли. Мужчина выказывал столько страсти и обожания к Жанне, что та просто не смогла устоять перед его напором. В течение двух лет они жили вместе, пока их насыщенная событиями жизнь не сыграла с ними злую шутку. Изысканный основатель Жокейского клуба оказался ревнивым и даже жестоким собственником. Он хотел, чтобы Жанна вела жизнь затворницы, так что их разрыв был всего лишь вопросом времени. Тем более что графиня отыскала одного своего старинного друга, к которому воспылала настоящей высокой любовью. Этим другом был герцог де Бриссак, парижский губернатор и полковник швейцарской гвардии. Он был на двадцать лет ее старше, но его обаяние, благородство и поистине рыцарские манеры даже снискали ему прозвище «Паладин другой эпохи». Как только де Бриссак и Дюбарри ни пытались скрыть свои отношения, все было напрасно: вскоре об их любовной связи прознали абсолютно все.

Начало Великой французской революции их никоим образом не затронуло. У влюбленных имелись друзья в числе реформаторов, что не мешало им принимать у себя раненых королевских гвардейцев, а также писать королеве письма, полные глубочайшего уважения:

«Лувсьенн – ваш, мадам. Не ваши ли добродетель и благожелательность подарили его мне? Я слишком признательна вам, чтобы об этом забыть».

Но приближение дурных времен уже ощущалось… Январским вечером 1791 года, пока мадам Дюбарри была в Париже, в ее замок пробрались трое грабителей, одним из которых был бывший слуга. В числе прочего были украдены прекрасные украшения графини. Людовик XV в свое время оказался более чем щедрым, и лишь его смерть помешала мадам Дюбарри завладеть знаменитым ожерельем, которое принесло столько несчастий Марии-Антуанетте. Ущерб был настолько велик, что ювелир по имени Руен, человек честный, но совершенно недалекий, посчитал разумным дать в газету точное описание украденных сокровищ.

Тотчас же разразился скандал. Повсюду начали появляться революционные листовки, обличающие личность бывшей королевской фаворитки. Жанна уехала в Англию. Но не с целью эмигрировать, а лишь потому, что там нашелся след ее пропавших драгоценностей, которые она рассчитывала вернуть. Поездок в Туманный Альбион было несколько, и все они окончились ничем. Украшений своих графиня так и не увидела. В довершение ко всему многочисленные поездки за границу были расценены большинством во Франции как шпионаж в поддержку роялистов.

Революция шла полным ходом. Герцог де Бриссак, приехавший в Анжу, чтобы положить конец треклятым слухам, был арестован, доставлен в Орлеан, а затем и вовсе убит. Его голову в дальнейшем принесли в Лувсьенн и чуть ли не водрузили графине Дюбарри на колени. В ноябре 1792 года она снова уехала в Англию, провела там пять лет и… вернулась обратно, несмотря на все уговоры близких и друзей. Но жизнь вдали от родного Лувсьенна ей была уже не мила, к тому же графиня не понимала, насколько сильна была к ней ненависть окружающих. Слуги ее предали, в частности негритенок Замор, которого она вырастила и воспитала. Неблагодарный подросток отвернулся от своей хозяйки, сделавшись отъявленным санкюлотом.

22 сентября 1793 года мадам Дюбарри была арестована и доставлена в тюрьму Сент-Пелажи, а оттуда – уже в Консьержери, где она и провела остаток своих дней. Смерть ее была одной из самых невыразительных, в отличие от большинства жертв ее уровня. 8 декабря, в сумасшедший холод, ее вывели на эшафот, сооруженный на площади Революции.