Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наш приятель впервые явно показал свои намерения, – сказал я. – Топлива у нас осталось ровно на одну попытку.
– Ничего, очнется Ансельмо, и мы узнаем, кто он, – невпопад ответил командир.
– Если он видел, – отозвался Фикс.
– Видел, – в голосе Камила звучала непоколебимая убежденность. – Иначе он сгорел бы вместе с бензовозом. Скорее всего, Ансельмо и Карлос выбежали на пожар и столкнулись с убийцей лицом к лицу.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Было слышно, как система вентиляции гоняет воздух по трубам.
– Я пойду спать, – я первым нарушил молчание.
– Что делать?! – Фикс уронил платок на пол.
– Дрыхнуть! Какой от меня прок? – я хлопнул дверью и побрел к себе.
Глава 9. Гибель диктатора
Кто-то тряс меня за плечо. Я пытался встать с постели, но тут же ронял голову на подушку и проваливался в темноту.
– Боевая тревога! Капитан Джек Риппер, на вылет! – прокричал мне в ухо зычный голос Камила.
Я подскочил, шарахнулся головой о верхнюю койку, и мгновенно натянул гавайку и брюки.
– Вот что значит военный! – улыбнулся Камил. В руке он держал старый планшет для бумажных карт. – Одевается, даже не проснувшись!
– Что надо? – буркнул я. – Выспаться не даете – то одно, то другое. Когда все это, наконец, закончится?
– Сегодня. Джек, лететь надо немедленно. От нашего друга-крота можно ждать, что угодно. Надо спутать ему карты.
– Издеваешься, дружище? Я даже не знаю, куда.
Камил вытащил из планшета карту:
– Все просто. Двигайся вдоль реки на юг. Как только увидишь большой автомобильный мост, сворачивай на запад. Магистраль ведет прямо в столицу. Это – личное шоссе Сазалара.
– Как выглядит его машина?
– Три машины. Черные бронированные джипы. В каком находится Сазалар – неизвестно.
– Прямо рулетка какая-то, – ввернул я.
– Именно. Сазалар хитер, мы пытались его убить несколько раз. Наши попытки провалились, мы потеряли хороших людей… Тебе надо уничтожить все машины.
Я задумался:
– Надеюсь, на аэродроме есть радиомаяк. Включите его.
– Уже сделано. Частота записана на полях карты. И последнее: как только ты уничтожишь Сазалара, передай на аварийном канале три раза: аста ла виста. Это будет сигнал к мятежу.
– Мятеж не может кончиться удачей, – я вспомнил бессмертный афоризм. – В противном случае его зовут иначе.
Камил нахмурился:
– Не умничай. Надеюсь, хотя бы эти слова по-испански ты запомнишь.
– Понял. Три раза аста ла виста. Когда вылет?
– Через двадцать минут. Еще вопросы?
– ПВО?
– В этом районе ничего нет. Думаешь, американские друзья поставляли Сазалару «Пэтриоты»?
– Вряд ли. Шлем! – вспомнил я.
– Уже в кабине. Идем.
Меня провожали, как на войну. Мэри, опираясь на руку Инессы, прижалась ко мне, ее мягкие губы пахли какими-то таблетками. Я поднял руку, как раньше, когда гладил ее чуть жестковатые локоны… рука замерла в сантиметре от бритой, обмотанной бинтами головы.
– Ничего, – вырвалось у меня. – Волосы отрастут.
– Возвращайся с победой, – улыбнулась Мэри. Когда она, наконец, отстранилась, на ее больничном халате появилось несколько грязных пятен.
– Ты так в этом и полетишь? – Камил ткнул пальцем в лоснящуюся, покрытую многослойной грязью гавайку. Еще немного, и вокруг меня будут радостно кружить рои мух.
– Вы не заметили, что здесь немного жарковато? В «Скайрейдере» нет кондиционера. Зато прямо перед носом у меня…
– …крутится вентилятор. Удачи! – улыбнулся Камил и пожал мне руку.
– Vaya con Dios! – Инесса перекрестила меня, словно королева рыцаря, идущего на битву с драконом. Я и есть такой рыцарь – грязный, небритый и нечесаный. Правда, сейчас дракон был на моей стороне.
– Ступай с Богом! – перевел Фернандо.
Захлопнулся фонарь кабины, фыркнул и зарокотал мотор. Я отсалютовал «стартовой команде» и порулил на взлет. Тоже мне, рыцарь с автоматическими пушками и ракетами вместо меча…
«Сэнди» мчался в трех сотнях футов над неподвижными, словно застойными водами печальной реки. По берегам темнели сожженные и разоренные поселки. Воронки, разбитые дома и хижины понемногу зарастали молодой зеленью, но природа залечивала раны слишком медленно. Обломки тянули ко мне почерневшие руки, словно обвиняя за деяния соотечественников. Видит Бог, я не виновен!
Иногда остовы затопленных кораблей и лодок проглядывали сквозь мутную воду. Мне казалось, будто неведомые чудовища спят на дне, в любой момент готовые покарать смельчака, осмелившегося пуститься в путь по реке. Но то был не сон. Когда-то здесь взмахнула косой смерть.
Ровно через сорок минут за пологим поворотом русла показались пролеты моста. Стальные арки ажурными дугами выгнулись на фоне утреннего неба.
Я развернулся. «Сэнди» помчался над темной лентой магистрали. По сторонам, насколько хватало глаз, простирались желтые квадраты возделанных полей. Да, диктатор такой же человек, как и все мы. Без еды он долго не протянет.
В туманной дымке на горизонте показались пригороды столицы. Где Сазалар? На дороге ни одной машины! Я взял ручку на себя, взмыл в небо и увидел свою добычу.
С высоты казалось, будто три черные блестящие букашки ползут по шоссе друг за другом. Солнечные блики сверкали на тонированных стеклах, словно на хитиновом панцире. Я снял оружие с предохранителя, спикировал и нажал на «пикл» – кнопку пуска. Оставляя дымные следы, четырнадцать осколочно-фугасных ракет с шипением помчались творить добро. Вспышки разрывов слились в сплошное море огня, тягучий гул ударил в уши даже сквозь шлем.
На выводе из пике я увидел чудом уцелевший джип. Он разворачивался обратно, видимо, водитель думал скрыться, потеряться среди мешанины домов. Беги, Сазалар, но ты не уйдешь, как несчастный Мартинес не ушел от пулеметной очереди!
Я убрал газ и рванул ручку на себя. «Сэнди» встал на дыбы, от перегрузки потемнело в глазах. Стрелка указателя скорости рванулась к нулю. Самолет затрясло, умная машина едва ли не кричала, что она больше не может держаться в небе. Но крик этот слышит далеко не каждый. Еще немного и я свалюсь в смертельный штопор… пора! Я до упора нажал на педаль. «Сэнди» скользнул на крыло, развернулся едва ли не вокруг собственного хвоста и спикировал на цель.
Беззащитный автомобиль заметался на острие желтой прицельной марки. Чуть прижав ручку я, что было сил, надавил на гашетку. Четыре пушки отозвались дробным рыком. Исковерканный джип вспыхнул и закувыркался по шоссе.
Непередаваемое чувство дежавю охватило меня, словно я уже сеял смерть именно здесь, на этом шоссе. За долю секунды в памяти пронеслись строки дневника Левинсона.
«Свободная охота – одно из моих любимых занятий, почти пустой штурмовик плавно скользит над пустынным
