— Надеюсь, гомика мне изображать не придётся?

— А неужели это так неприятно?

* * *

После задержания Столяра мы ездили к нему на обыск, и я запомнил адрес. Он жил в собственной трехкомнатной квартире на улице Кораблестроителей в высотном доме. Жильё в этом районе считалось престижным и стоило хороших денег. Видимо, должность экспедитора в третьеразрядном ТОО, где числился Эдик, оплачивалась щедро.

Я прикинул, что вряд ли он вернётся домой рано, и подъехал к полуночи. Окна квартиры были тёмными, и, выключив мотор, я настроился на терпеливое ожидание. Дом был огромный, семь подъездов, и соответственно просторным был двор, так что моя скромная «восьмёрка» затерялась среди двух десятков других машин. В салоне тепло, уютно, мурлычет музыка, под рукой упаковка с безалкогольным пивом. Что ещё надо? Ещё мою душу ласкало праведное чувство мести.

Ждать, однако, пришлось недолго. Столяр приехал в половине первого.

Раньше у Эдика была другая машина, я не подумал, что он мог десять раз сменить колеса, и не сразу обратил внимание на белый «форд-скорпио», свернувший с улицы во двор. Тем более что «форд» прокатился мимо нужного подъезда и встал около трансформаторной будки. Если приглядеться — заметны глубокие вмятины на дверях правого бока и фосфоресцирующие кляксы на заднем крыле. Боковые стекла затемнены до черноты, но сидела машина так низко, будто багажник загрузили кирпичом. Я выпустил ключ зажигания и откинулся на подголовник.

В «форде» приехало шесть человек. Четыре хихикающие пьяные девицы, хмурый пошатывающийся Столяр в распахнутом малиновом пальто и незнакомый мне молодой мужик с похожим на двухпудовую гирю затылком, в кроссовках пятидесятого размера. Наверное, тоже экспедитор.

Я вздохнул. В такой ситуации оставалось только уехать.

Компания, скользя, дошла до подъезда. Девицы повисли на Столяре, чего-то настоятельно от него требуя. Гиреподобный дядя стоял чуть в сторонке, сжимая под мышкой две бутылки шампанского. Как и полагается джентльмену, Эдик не заставил себя долго упрашивать. Выдернув из-под пальто тускло блеснувший предмет, он сошёл с тротуара на проезжую часть, покачнулся и вскинул руку над головой. Вечернюю тишину разорвали три хлёстких выстрела. В соседнем дворе залилась лаем собака и кто-то пьяно заматерился, а четыре здоровые женские глотки подняли немыслимый визг.

Человек-гиря схватил Столяра в охапку и внёс в дом. За ними в ту же дверь проскочила и арьергардная часть отряда…

Уезжая, я посмотрел на номер машины Столяра. ш015ВВ. Что-то смутно знакомое. Я постарался вспомнить, где мог его видеть. Наверное, на автостоянке перед «Пауком».

* * *

Человека, который должен был помочь выйти на ондатру, звали Игорем Шубиным. Встреча была назначена на девять утра, на территории станции автотехобслуживания, расположенной в пяти минутах езды от города.

Я прибыл заранее, оставил свою машину на парковочной площадке и немного послонялся вокруг. Шубин появился вовремя. Аккуратно заехал на фиолетовом «хюндай-пони», вызвал механика, переговорил с ним, отдал ключи и направился в кафе на второй этаж сервисного центра.

Марголин подробно описал мне внешность Шубина и даже показал его фотокарточку, но, как оказалось, я совершенно не был готов к встрече. Среднего роста и хрупкого телосложения, он обладал широкими, по-женски округлыми бёдрами и лицом, красочно иллюстрирующим заключительные положения статьи 121 УК РФ, был выряжен в немыслимого фасона бежевое пальто и вызывал только одно, на мой взгляд, совершенно естественное для любого нормального мужика, желание — двинуть кулаком в морду, предварительно надев перчатку или обернув ладонь носовым платком. Я совершенно не представлял, как буду с ним общаться. Он ведь почувствует, как я к нему отношусь.

Я немного подождал, вслед за красочным «хюндаем» с разницей в несколько минут вкатился навороченный джип с «братвой» такого низкого класса, что это не вызвало у меня ни малейшего подозрения.

Марголин обещал находиться где-то неподалёку и захватить с собой пару надёжных ребят. Так что тыл мой был прикрыт и можно было смело действовать, склоняя нашего голубого друга к дальнейшему сожительству. Точнее, к сотрудничеству.

Я поднялся на второй этаж. Шубин сидел за столом в центре зала, обратив к входной двери свой обтекаемый зад и напряжённо, сморщив лоб, вглядываясь в зеркало над стойкой.

Я задержался в дверях, пытаясь настроить себя на нужную волну. Мелькнула мысль, что Шубина нам просто подставили, понимая, что мы обязательно будем искать осведомителя и не обойдём такую колоритную фигуру. Но я верил Марголину, поручившемуся, что с нашим агентом все чисто. И последовавший разговор с Шубиным убедил меня, что это действительно так.

Я всегда относился к гомосексуалистам с откровенным презрением, считая их, в лучшем случае, больными людьми. Контакты с ними я старался свести до минимума, если уж нельзя было без них обойтись, и после каждого такого разговора испытывал острое желание принять душ. Шубин оказался первым из них, кто произвёл на меня хоть в чём-то благоприятное впечатление. Он был умён и сумел убедить меня в этом за несколько минут общения. Я поверил, что нам от такого сотрудничества будет прок. Я никогда не видел погибшего Вадима, но сейчас отдал ему должное. Карту он сумел нам оставить, без сомнения, козырную.

Шубин был собран и деловит, готов к любым неожиданностям, и это несоответствие с его внешним обликом, вкупе с моей изначальной предвзятостью, сбивало меня с толку.

Мы закончили переговоры за тридцать минут и, кажется, остались довольны друг другом. Когда в конце разговора я сказал ему о гибели Вадима, в глазах у Шубина, к моему удивлению, мелькнули слезы.

Я покинул кафе первым, сел в машину и направился к городу. Дорога позади была пустынна до самого горизонта. Я свернул на площадку для отдыха и поставил «восьмёрку» в дальнем её углу, носом к шоссе.

Через несколько минут пронёсся сверкающий «хюндай» Шубина, а потом с шоссе сполз и подкатил ко мне серый БМВ Марголина. Я пересел в его машину.

Он выслушал мой отчёт, не перебивая. Один раз нас прервал звонок радиотелефона. Разглядывая шоссе и выбивая пальцами дробь по рулевому колесу, он дослушал сообщение, воткнул трубку в гнездо на панели приборов и повернулся ко мне:

— Наши. Провели твоего друга до самого дома, все чисто. И машину его посмотрели, пока вы беседовали. Тачку он, кстати, напрокат брал… Ну, и что дальше?

Я закончил рассказ, и Марголин долго молчал, разглядывая занесённые снегом деревья окружавшего нас леса.

— Нормально, — наконец сказал он. — Мне нравится твой план. Основные события начнутся не раньше, чем через неделю, на эти дни ты никуда не пропадай. Новый год отмечай как хочешь, праздники — дело святое, а из города постарайся не уезжать. Держи!

Он вытащил из бардачка «моторолу».

— Это — чтобы в любую минуту с тобой можно было связаться. А это — на оперативные расходы.