Здесь никого не было. Баронесса внимательно осмотрела комнату и решила, что это разыгралась Лорелея. Она хотела вернуться к своим записям, но внезапно услышала приглушенный плач из-за полога кровати. Марциана осторожно отодвинула шелковые занавеси и увидела лежащую на постели Анну. Свернувшись калачиком и прижимая к себе котенка, девочка крепко спала, горько всхлипывая во сне. В это время дверь в спальню со стороны покоев мужа отворилась, и, обернувшись, она увидела барона.

— Доброй ночи, — тихо проговорил он, но Марциана приложила палец к губам и указала на постель. Лицо Генриха мгновенно стало хмурым: — Малышка, кажется, слишком привязалась к вам. Ее няня должна лучше следить за ней. Я распоряжусь, чтобы Анну перенесли в детскую.

— Нет, не делайте этого, — тихо попросила Марциана. — Если она хочет спать здесь, я нисколько не возражаю.

— Она пользуется вашей добротой. Вы испортите ее. Кроме того… я не хочу, чтобы с нами спал третий.

— А я думаю, что бедную девочку нужно баловать, — покачала головой баронесса. — Должна быть причина, почему ребенок так долго молчит. Если физически она здорова, следовательно, причина этого молчания в перенесенном шоке. Малышка потеряла родителей в таком раннем возрасте… К тому же… боюсь, что мне в любом случае придется разочаровать вас сегодня. У меня сегодня ужасно болит голова, и думаю, что мне лучше всего хорошенько выспаться.

Генрих внимательно посмотрел на нее. Слабое освещение комнаты позволило Марциане скрыть свое смущение. Она никогда не умела лгать и поэтому боялась, что супруг сможет по ее глазам понять, что она обманывает его.

— И часто у вас так болит голова?

— Когда… очень устану или расстроюсь из-за чего-нибудь. Возможно, на меня подействовала поездка с визитами или же слишком оживленная беседа за ужином. Надеюсь, вы простите меня.

— Конечно, прощу. Я и сам за ужином заметил, что с вами что-то не так. Но если вы хотите хорошо выспаться, я отнесу девочку в ее спальню.

— Но вы разбудите ее!

— Чепуха, ведь она не проснулась от нашего громкого разговора… Хорошо. Если вы хотите, чтобы девочка осталась, я предупрежу няню, чтобы она не беспокоилась.

— Да, я хочу, чтобы Анхен осталась. Она начала привыкать ко мне. Возможно, это поможет ей справиться с горем. Я буду вам очень благодарна, если вы позволите малышке спать со мной и предупредите няню, чтобы она не ругала за это девочку.

Грифенталь пристально разглядывал жену, но Марциане удалось ответить ему прямым спокойным взглядом. Пожав плечами, барон резко позвонил колокольчик, и в спальню тут же заглянула Ванда.

— Слушаю вас, госпожа… Боже мой, что делает ребенок в вашей постели?

— Я тоже хотел бы это узнать, — хмуро ответил барон. — Но кажется, ей здесь рады больше, чем мне. У вашей хозяйки очень болит голова, Ванда. Позаботьтесь о ней.

— Разумеется, господин барон. Сейчас я вам приготовлю мятную настойку, пани.

— Принеси мне чай с молоком и медом и можешь быть свободна, — потребовала Марциана, когда за мужем закрылась дверь.

Даже служанке она не хотела признаться в том, что обманула мужа.

Ванда внимательно посмотрела на свою госпожу, но вопросов задавать не стала.

— Вам следовало быть осторожнее, ваша светлость. Малютка слишком слаба для вашего хлыста, — глухо произнес кто-то из темноты.

— Она должна понять, кто ее хозяин. А также то, что послушание для нее — единственный шанс выжить.

Ей хорошо был знаком этот низкий неторопливый голос! Его обладатель — настоящее исчадие ада… Но она больше его не боится… Если только Богу будет угодно сотворить чудо и спасти ее… О, тогда весь мир узнает правду об этом чудовище! Этот негодяй должен понести заслуженную кару… Его жертвы молят об этом Господа и днем, и ночью…

— Она перестала дышать, черт бы вас побрал!

— Придержи язык, дурак! Ты забыл, с кем говоришь?

…Как глупо утверждать, что она не дышит. Если бы это было действительно так, она не смогла бы их слышать…

— Простите меня, ваша светлость… — откуда-то издалека донесся голос незнакомца: — И все же уверяю вас, что малышка умерла.

— Жаль, но в конце концов, это не такая большая потеря. Вокруг предостаточно хорошеньких самок…

Когда утром Марциана открыла глаза, Анна уже не спала и смотрела на нее серьезным взглядом. Лорелея уютно мурлыкала, вытянувшись между ними.

— Доброе утро, дорогая. Ты хорошо спала? — улыбнулась баронесса.

Анна застенчиво кивнула, но тут же тревожно прикусила нижнюю губку.

— Я не стану бранить тебя, но ты не должна уходить из своей комнаты, не предупредив об этом няню.

Анна вопросительно вскинула голову.

— Ты могла бы написать ей записку.

Но девочка отрицательно покачала головой.

— Ты не можешь писать? — удивилась Марциана и, заметив, что девочка понуро отвернулась, ласково погладила ее по нежным кудряшкам. — Ничего страшного, ты очень быстро научишься. А пока что все же постарайся не волновать свою нянюшку. Сейчас мы вместе выпьем по чашечке шоколада, а затем ты должна вернуться к себе.

Анна обрадовано закивала головой и с довольным видом поудобнее устроилась на подушках. Очень скоро в комнату вошла Ванда с подносом, на котором стоял завтрак.

— Доброе утро, юная паненка, — с шутливой строгостью произнесла она. — Я очень рада вас видеть. Смотрите, какие пышки испекли сегодня для вас, а вот еще взбитые сливки.

Лорелея устремилась навстречу горничной, смешно кувыркаясь в постели. Глядя на нее, Анна впервые за все время весело рассмеялась, и к ней тут же присоединились Марциана с Вандой. Они были рады тому, что девочка начала понемногу приходить в себя.

В замке начались приготовления к празднику. Марциана разослала приглашения соседям, а также распорядилась развесить во всех близлежащих городках объявления о том, что для всех желающих появилась возможность любоваться звездами среди бела дня в обсерватории барона Манштейна.

Все заботы баронессы разделяла графиня Делич, проводившая в их поместье все свое свободное время. Ее брат, наконец-то, заметил частое отсутствие сестры и, соизволив покинуть свою любимую библиотеку, также пару раз наведался в Мансфельдвельде. Князь Дитрих фон Дюрренталь оказался солидным мужчиной, лет на пять старше сестры. Его рыжеватые волосы уже покрывала легкая волна седины, но карие глаза смотрели на мир с веселым любопытством. Марциана была приятно удивлена знакомством с этим старым холостяком.

Анна тенью следовала за своей тетушкой, и Марциана старательно обсуждала с девочкой свои планы, словно ожидая получить от нее совет. К сожалению, теперь они редко видели Людвига, поскольку прибыл новый наставник.