— Отлично, но…

Но Элизабет уже завелась и не желала ничего слышать.

— Да, и не забудь передать твоей распрекрасной Лауре, что у меня нет никакого намерения играть с ней в игру под названием «Завоевание Джанни Великолепного», так что она может спать спокойно! Скажи ей, скажи… что у меня роман с Фабио!

Темные брови Джанни негодующе сошлись на переносице.

— Но она…

— Не делает тайны из своих устремлений? Да, это так!

— Скорее, иногда чересчур увлекается.

— И это тоже!

Вместо того чтобы ответить, Джанни просто положил сильные руки Элизабет на плечи и привлек ее к себе. Глаза ее тут же закрылись, и она могла только постанывать от удовольствия, ощущая, как чуткие пальцы поглаживают и разминают уставшие за день мышцы шеи и спины.

— Это нечестно, ты всегда выигрываешь, — прошептала молодая женщина, не в силах отказаться от наслаждения.

— Кто же виноват, что ты так любишь мужчин? — поддразнил ее Джанни, совершив какое-то неуловимое движение и оказавшись в холле. Ногой он умудрился захлопнуть входную дверь.

Военные действия лучше всего вести на территории противника, видимо, решил Джанни. Но он просчитал, подумала Элизабет.

— Мы можем пойти в спальню, и я помассирую тебе спинку. А можем в ванную, — предложил итальянец.

— Джанни, пожалуйста, не надо…

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, но…

— Так нет или да?

— Да, — собрав остатки храбрости, сказала Элизабет.

Оказаться вне надежного кольца его рук было так ужасно! Она тут же почувствовала себя бесконечно одинокой. Однако подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему искусителю. Встречать опасность надо лицом к лицу — так всегда считала Элизабет.

— Я все-таки не вижу надобности переезжать к тебе. А эта поездка в Эдинбург здорово смахивает на бегство. Все, чему суждено случиться, произойдет. Не нам это менять.

— Только не говори мне, что хочешь тут остаться в одиночестве. Тебе не кажется, что Аткинс будет дневать и ночевать возле твоей двери. Или, что еще проще, подкараулит тебя на стоянке вечером. Ты ведь всегда возвращаешься домой одна, не так ли?

Ужасные картины замелькали перед мысленным взором несчастной женщины. И она невольно поежилась.

— Неужели ты хочешь подвергнуться физическому насилию из-за глупой гордыни? Неужели считаешь, что в состоянии противопоставить что-нибудь реально действенное психически неуравновешенному мужчине, за которым числится несколько изнасилований. Ты что, хочешь пополнить список его жертв.

Нет! Вот этого она хотела меньше всего. Но моральное насилие ничуть не лучше! А чем, интересно, в данный момент занимается этот лощеный итальянец?

Давлением. Это называется психологическим давлением. Он просто пользуется обстоятельствами для того, чтобы заставить ее плясать под свою дудку.

— И ты думаешь, что так просто уговоришь меня? — прошипела Элизабет.

Быстро, пока Джанни не опомнился, она проскочила в спальню и заперла дверь на ключ. Некоторое время она стояла, прислушиваясь к тишине в соседней комнате, и старалась выровнять дыхание.

— Можешь переночевать на диване в гостиной, если так уж жаждешь оберегать меня! — язвительно выкрикнула Элизабет, втайне рассчитывая, что Джанни уйдет.

А теперь спать! — приказала она себе. Хватит сексуальных экспериментов, переживаний, страхов и прочего. Чему бывать — тому не миновать.

С этими мыслями уставшая женщина торопливо умылась, почистила зубы и со стоном наслаждения легла на прохладные простыни. Выключив ночник, она погрузилась в благословленную темноту…

Проснулась Элизабет от странного ощущения чьего-то присутствия. Улица за окном была еще темной — стало быть, утро еще не наступило. Она осторожно протянула руку… и нащупала лежащего рядом человека.

— Джанни?

— Естественно. А кого ты ожидала обнаружить? — осведомился настырный итальянец.

— Но как ты сюда попал?

— Позаимствовал в кухне столовый нож. Ты же не всерьез меня выгнала! Я взывал к твоему состраданию, чуть ли не рыдал, но все было тщетно: у тебя очень крепкий сон. Тогда я рискнул сам себя впустить.

Джанни решил не тратить больше слов и, приподнявшись на локте, ласково поцеловал несколько оторопевшую женщину в шею.

— У нас есть пара часов, чтобы все исправить, — промурлыкал он. — Ты же не хотела бы, чтобы я там замерз и умер?

Элизабет не стала возражать и закрыла глаза, отдаваясь страстным поцелуям любовника. В конце концов, что мешало им наслаждаться сексом? Страсть — бурная, всепоглощающая, завораживающая, как наркотик, — неплохая замена любви…

К своему удивлению, за завтраком Элизабет обнаружила, что оживленно обсуждает, что именно следует взять для поездки в Эдинбург. Мало того, еще не совсем пришедшая в себя после бурных ласк этой ночи, она без единого протеста согласилась переехать к Джанни.

Судя по всему, это сражение я проиграла, философски заметила Элизабет. Должно быть, Джанни Копполо использует свое непревзойденное мастерство любовника как тайное оружие. Когда слова не помогают, в ход идет…

— Я заеду за тобой на работу, — сообщил торжествующий Джанни, после того как необходимые вещи были перевезены в его роскошные апартаменты.

— Хорошо.

— Какая покорность! Выглядит весьма подозрительно. Уж не думаешь ли ты убить меня во сне и сбежать?

— Вовсе нет, — без тени смущения ответила Элизабет, хотя нечто подобное ей в голову приходило. Как еще остановить этот паровой каток в образе человека? Выстрелом в упор? — Просто твоя яркая личность совершенно подавила меня, серую мышку. Следует с этим смириться, вот и все.

Джанни с сомнением хмыкнул.

— И серая мышка не передумала лететь со мной?

— Нет.

— Мне, вероятно, следует скрестить пальцы и молиться, чтобы ты не передумала, — проворчал Джанни, перед тем как выйти из квартиры.

Элизабет улыбнулась. Настроение у нее было великолепное.

Они прибыли в Эдинбург поздно вечером, и молодая женщина ничего толком не успела увидеть из окна автомобиля. Она еще никогда не была в древней столице Шотландии и намеревалась получить от поездки массу приятных впечатлений. Пока ее воображение потряс роскошный номер в отеле, который заказал для них Джанни.

— Мистер и миссис Копполо, — спокойно сообщил он портье.

Элизабет неопределенно хмыкнула, но промолчала. Если бы эти слова были правдой!

Зарегистрировавшись и получив ключи, они поднялись в номер. Молодая женщина с любопытством огляделась. Светлая мебель, сиреневый пушистый ковер на полу, занавеси и обивка кресел в тон. Спальня, гостиная, две ванные, сверкающие ослепительной белизной и хромированными аксессуарами, — все было превыше всяких похвал. Самой примечательной деталью спальни — по крайней мере, так показалось Элизабет, — являлась огромная двуспальная кровать, выполненная в современном стиле, удобная и мягкая. Этот предмет мебели был покрыт пушистым покрывалом, на которое немедленно хотелось улечься.