Она залилась краской смущения, остальные же сочли случившееся забавным. А Тео почувствовал себя так, будто его душу оголили.

Он ощущал себя беззащитным, словно все его сокровенные желания были выставлены напоказ. Он был насколько взволнован, что не мог взглянуть на жену. Если он это сделает, окружающие убедятся в том, что она действительно много для него значит, и воспользуются этим. Тео инстинктивно замкнулся, спрятался за стенами, которые защищали его сердце.

Адара, внимательно наблюдавшая за братом, решила переключить внимание собравшихся на себя.

— Мы довольны двумя людьми, которые возглавляют проект. Даже если бы они не были женаты, мне все равно хотелось бы, чтобы им занялась Джайя. Но поскольку они муж и жена, вам будет проще получить ответы на интересующие вас вопросы, чтобы быстрее достичь отличного результата.

Гидеон шутливо напомнил, что молодоженам пришлось сократить медовый месяц, чтобы заняться программным обеспечением, но Тео его практически не слышал. Полупрозрачный занавес, которым была огорожена обеденная зона, создавал эффект водопада, и ему казалось, что он стремительно тонет. Его грудь сдавило, дышать было трудно, и он не мог понять, в какую сторону плыть, чтобы вынырнуть из омута. Звон столового хрусталя казался ему треском разбивающихся стекол. Внутри Тео рассыпался на осколки, однако ему удавалось держать себя в руках и выглядеть спокойно и невозмутимо, как обычно.

У Джайи пропал аппетит. Ей хотелось сбежать и где-нибудь спрятаться, чтобы забыть, в какой ужасной лжи приходится жить. Ведь муж вовсе ее не любит. Как бы ей хотелось, чтобы все было по-другому! Каждое утро она просыпалась в объятиях Тео и надеялась, что сегодня услышит от него три волшебных слова. Со дня свадьбы прошло шесть недель. Несмотря на то что они жили счастливо, Тео так и не признался ей в своих чувствах.

А теперь она вынуждена сидеть за столом среди чужих людей и улыбаться, убеждая себя, что жизнь вовсе не плоха. Ведь Тео заботится о ней. Ему пришлось кардинально изменить образ жизни, чтобы проводить больше времени с ней и с их сыном. К тому же он окружил их неслыханной роскошью. А секс? Они не привыкли демонстрировать на людях свои отношения, но, оказываясь наедине, становились типичными молодоженами и не могли оторваться друг от друга. Почти каждое утро начиналось со страстного слияния, и каждую ночь они засыпали, потные и уставшие, в объятиях друг друга. Имеет ли значение то, что люди считают их влюбленными, тогда как правда состоит в том, что ее чувства безответны? Она все равно счастлива. Или нет?

«Тебе нужно быть терпеливее, Джайя. Не разрушай то, что у вас есть».

С такой установкой трудно было смириться, потому что она всю свою жизнь руководствовалась лозунгом: «Борись за свои желания. Не соглашайся на меньшее».

Казалось, ужин будет длиться вечно. Джайя ощутила облегчение, когда они начали прощаться с гостями и направились в гардероб. Тео помог ей набросить на плечи палантин и прошептал на ухо:

— С тобой все в порядке?

И это говорит мужчина, который последние два часа вел себя как робот. Он был настолько напряжен, что не мог связать двух слов, и ей приходилось вести беседу за него. Если ее взволновало замечание об их влюбленности, то Тео оно покоробило.

— Все в порядке, — пробормотала Джайя, запахивая палантин на груди и ощущая, как ее сердце наполняется болью.

Гидеон высвобождал волосы Адары, прижатые воротником ее жакета. Глядя на жену с невероятной нежностью, он обхватил ладонями ее лицо и ласково поцеловал. Когда он немного отстранился, губы Адары растянулись в счастливой лучезарной улыбке. А Джайе хотелось плакать. Она согласилась на меньшее и теперь не может пойти на попятный. Иногда ей казалось, что любовь разорвет ей сердце.

— Не обманывай меня, Джайя, — тихо, но настойчиво сказал Тео. — Даже если тебе кажется, что так будет лучше для нас обоих.

Джайя повернулась к мужу, но ей было тяжело смотреть ему в глаза. Ведь он может заметить, что разочарование раздирает ее. Забавно, раньше она думала, что самое страшное на свете — стать финансовой обузой для своего дяди. Нет, хуже всего оказаться эмоциональной обузой. Теперь ей не хотелось, чтобы Тео знал о ее любви, чтобы он не чувствовал себя отвратительно из-за того, что не может ответить на нее. Такого тяжелого груза на своих плечах он не заслуживает. Ведь в том, что он не способен любить, нет его вины.

— Адара! — внезапно позвал сестру Тео.

Адара уже уходила вместе с мужем, но остановилась, услышав его. Странно, но она как будто бы знала, в чем дело. У Джайи появилось ощущение, что Адара тоже заметила, как повлияли на Тео слова той женщины. Боль сковала ее сердце. Ей казалось, что объявление о том, что Тео не любит ее, вывешено на всеобщее обозрение на Тайм-сквер и подсвечено яркими неоновыми огнями. Все об этом знают.

— Вы не зайдете к нам домой и не заберете с собой Зефироса? Няня не может остаться на ночь, — объяснил Тео. — Я отправлю ей сообщение и предупрежу о вашем приходе.

— Что? Нет! — запротестовала шокированная Джайя. — Зачем?..

— Конечно, — перебил ее Гидеон. — Нам это только в радость.

— Но мы же собираемся домой, — настаивала она. — Не так ли?

— Сегодня мы останемся ночевать в отеле.

— Тео… — начала было Джайя.

— Пожалуйста, позволь нам это сделать. — Адара похлопала ее по руке. — Тео никогда меня ни о чем не просит. — Наклонившись и прижавшись щекой к щеке Джайи, она прошептала ей на ухо: — Прошу тебя, не сдавайся, не теряй надежду.

Натянуто улыбнувшись, Адара и Гидеон поспешили их покинуть. Джайя молча смотрела им вслед.

— Это сумасшествие. Почему ты так поступил?

— Почему? Мы оба понимаем, что нам нужно поговорить.

Она плотнее закуталась в палантин. Ей стало холодно, хотя на улицу они не выходили. Когда Тео повел ее к лифтам, она споткнулась.

— Не хочу ни о чем разговаривать, — пробормотала Джайя.

Это была не их общая, а ее личная проблема. И она знала, на что идет, когда согласилась выйти за него замуж. Возможно, когда-нибудь он все же полюбит ее, но заставить его что-то чувствовать она не в силах.

— Произошла перемена. — Тео бросил на нее взгляд, достал карточку-ключ и разблокировал двери частного лифта.

— Что?

— Мы поменялись местами. Теперь ты не хочешь разговаривать, хотя сама утверждала, что это единственный способ жить в согласии и вместе решать проблемы. Почему ты вдруг хочешь лишить меня этого?

— Ты не прав, — ответила Джайя, когда они зашли в номер. — Просто в этот раз я не вижу смысла разговаривать.

— Почему?

— Потому что не хочу снова услышать, что ты не любишь меня и никогда не сможешь полюбить! — Она отвернулась, чтобы Тео не увидел на ее лице страдание.

Он глубоко вздохнул, и в комнате повисла напряженная тишина. Джайя ждала, что он что-то скажет. Но Тео продолжал молчать.