— Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.

— Ага, — согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама чего-то опасалась.

— Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… — Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом, совладав с собой, сказала:

— Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?

— А вы чем занимаетесь?

— Хозяйственными делами.

— Мне кажется, область схожа.

Женщина снова насупилась.

— Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.

Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.

— Дама переживает, — заметила я на улице, он кивнул.

— Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.

— Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?

Он пожал плечами.

— Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.

— Ты хочешь ее подкараулить? — уставилась я на него.

— Больно надо. И так узнаем.

Как он собрался узнавать, я спросить не успела, потому что Кирилл тормознул возле работяг и быстро сказал:

— Есть разговор, — и помахав купюрой, беспечно потопал дальше. Я поспешила следом.

— Думаешь, мужики в курсе?

— Не дама же следит за могилой, это она верно заметила.

Дойдя до церкви, мы присели на скамейку. Мужик появился через пять минут, увидев нас, огляделся и кивнул, приглашая следовать за ним. Прошли мы в глубь кладбища, где нас было не видно.

— Чего надо? — поинтересовался мужик, на вид ему было лет пятьдесят пять, одет в дранную рубашку и тренировочные штаны, но лицо доброе, хотя и с оттенком частого употребления алкоголя.

— Поговорить. Кто-то из ваших ухаживает за могилами, так сказать, не безвозмездно?

— Чего бы нет, все по-честному, вы платите, я присмотрю. Когда надо, подкрашу, что сломалось — подправлю. Какую могилу-то?

— Меня интересует могила Корниловых.

— Это в старой части, — полезла я с объяснениями, как оказалось, зря.

— Знаю я эту могилу, за ней пригляд особый, я тут уже почти десять лет за ней смотрю, до меня Иваныч ухаживал, но помер, так что теперь я.

— Кто платит за присмотр?

— Мне платит Галка, завхоз, у которой вы были.

— А ей кто платит?

— Вот уж не знаю, но мужик солидный.

— Вы его видели? — взволнованно спросила я.

— Видел, отчего нет. Появляется он редко, раз в год, могилу осмотрит, потом к Галке, видимо, плату вносить.

— Хорошо платят? — поинтересовался Кирилл.

— Очень, потому Иваныч ее никому и не отдавал. Мороки-то мало: подкрасил, скамейку заменил, коли от дождя рассохлась, а получаешь шоколадно.

— Почему ваша Гала так волнуется, когда об этой могиле речь заходит?

— Так ясно дело, не простой человек приходит.

ПРОДА

— То есть?

Мужичок, зачем-то снова оглядевшись, понизил голос:

— Я Галку как-то спросил, мол, с чего такие деньги за плевую работу? Она разоралась, не твое собачье дело, живи и радуйся. Я вижу, что-то не так, ну принес коньячка хорошего под конец смены. Интересно же, чего она так орет. Выпили, Галка и разговорилась. Мол, мужик, что сюда деньги возит, из блатных, причем крутой.

— Из чего она сделала такой вывод?

— Вот уж не знаю, но одет прилично, и тачка дорогая, а рядом пасется какой-нибудь паренек. Вот сами и думайте.

— Он как-то объяснил свой интерес?

— Ей сказал, что мужик умерший его близкий друг, родных нет, так что следить за могилой некому. Мужику, понятно, тоже недосуг, вот и попросил.

— Неужто данных благодетеля дама не знает? Тот же телефон на случай непредвиденных обстоятельств?

— Наверное, знает, со мной она такими подробностями не делится.

— На могилу часто приезжают?

— Раз в год стабильно, в конце лета.

— Кто?

— В основном, мужики, тоже солидные, очень похожие на этого.

Поразмышляв, Кирилл протянул мужичку купюру.

— Надеюсь, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит?

— Не дурак, — обиженно заметил он, пряча деньги, — а вы чего вдруг могилкой заинтересовались?

— Родственник наш.

— Ага, — мужичок кивнул, явно не поверив, — Иваныч рассказывал, лет пятнадцать назад тоже приезжал парнишка, говорил, что сын.

— Что? — уставилась я на него.

— То и есть. Иваныч удивился, потому как до этого все взрослые мужики таскались в костюмах, а тут пацан. Говорил, долго он возле могилы сидел, думал о чем-то, потом к нему подошел, то же самое расспрашивал.

Мы с Кириллом быстро переглянулись.

— Больше он тут не появлялся? — спросила я.

— Я не видел, может, и приезжал. За всеми, как говорится, не уследишь. Еще вопросы будут, а то мне идти надо. Галка увидит, что меня нет, будет орать.

— Какая фамилия у вашей Галки?

— Самсонова. Самсонова Галина Федоровна.

— Иди, — кивнул Кирилл, — спасибо за информацию.

Мужичок заковылял по тропинке в сторону дороги, я посмотрела на Кирилла.

— Что теперь будем делать?

Кирилл почесал в задумчивости лоб и, достав телефон, кому-то позвонил.

— Мне нужна распечатка звонков за сегодня некоей Самсоновой Галины Федоровны, — сказал он, поздоровавшись, — адрес не знаю, город предположительно тот, где я сейчас нахожусь. Интересует, кому она звонила за последние пятнадцать минут, и будет звонить в следующий час.

Ему ответили, и Кирилл повесил трубку.

— Кому ты звонил? — поинтересовалась я.

— Не задавай глупых вопросов.

— Почему? Мне интересно знать.

— Имя этого человека тебе ни о чем не скажет. Пошли отсюда.

Покинув кладбище, мы вернулись к машине.

— Теперь что? — спросила я, усаживаясь в нее.

— Будем ждать. Если я прав, дама непременно позвонит благодетелю, по номеру мы его и найдем.