Вскоре вышел к дороге и, повернув влево, пошел дальше по ней. При этом не забывая все время крутить головой на триста шестьдесят градусов. Ну и кольт держал в полной готовности. Разве только курка не взводил, удерживая его на предохранительном взводе. Уж больно у него спуск мягкий, лично он его даже не чувствует. Возможно, потому что практика стрелка у него более чем скромная.

С другой стороны, от делать нечего весь вчерашний остаток дня и с утра сегодняшнего он постоянно тренировался в изготовке оружия к бою. Без дураков. До одури. Так что результаты были. Как оно с точностью – бог весть, но быстро навести оружие и выстрелить у него получится. Н-да. Если только не случится медвежьей болезни. Но пока он вроде в эту сторону не хаживал.

Как и ожидал, автобус никто тащить в поселок не стал – так и бросили его. Запустить двигатель, конечно, получится, не вопрос. Да только это ненадолго, потому что радиатору полный абзац. Если и проедет автобус какое-то расстояние, то настолько незначительное, что выигрыш будет более чем сомнительным.

В отношении винтовки он тоже не ошибся. «Спрингфилд» валялся на полу салона и даже по-прежнему был заряжен. А вот Энрико и его арсенал отсутствовали, а в конце салона натекла уже давно высохшая лужа крови. Досталось снайперу знатно. Хотя и решительно непонятно, насколько серьезно он пострадал.

Забрав винтовку и убедившись, что с ней все в порядке, подумал было – а не направиться ли к Южному? Уж больно есть хотелось. Опять появилась та самая нестерпимая резь в желудке. А еще такая слабость, что хотелось забиться в какой-нибудь угол и завалиться спать. Но ни того ни другого он делать не стал.

В поселке наверняка началось веселье. Уж больно много вчера он наблюдал тех, кого можно смело относить к группе риска. Скорее всего, численность населения резко пошла на убыль. Поэтому никто и не поехал в Центральный для переговоров с лейтенантом и пополнения запасов провизии. Иначе сомнительно, чтобы они не заглянули в «пазик» и не прибрали к рукам оружие.

Наступил на горло своему желудку. Единым духом выпил одну из двух полторашек с водой, обнаружившихся в салоне. Собрал в кулак все скудные запасы своей силы воли и двинулся по дороге в обратном направлении. С каждым шагом Дмитрий физически ощущал, как теряет силы. Еще немного – и начнет подволакивать ноги. Во всяком случае, поймал себя на том, что и кольт уже не держит наготове, и все чаще шаркает ногами по пыльной дороге.

Все это наталкивало на одну нездоровую мысль. Уж не подхватил ли он заразу. Ну вот не помнит он подобных приступов голода. Разве только вчера перед завтраком. Но ведь после него попустило.

– Да не хрен себя накручивать, дружище. Порядок с тобой. Просто больше суток не жрамши. Так что расслабься и решай проблемы по мере их поступления.

Вот сказал это вслух – и звук собственного голоса тут же успокоил. Единственно – легкое першение в горле. Ну да оно и понятно. Пить хочется постоянно и из-за жары, и из-за голода. Тут же вспомнились пресловутые козы и свиньи, наличие зажигалки в кармане. И даже почудился запах шашлычка. Подумал немного, а настолько ли он голоден. Оказалось, нет. Не готов он пока еще привлекать к себе внимание всяких психов-каннибалов.

Однако, поняв, что еще немного и он просто свалится, Дмитрий развернулся на сто восемьдесят градусов и направился обратно на побережье. Вообще-то, чтобы умереть с голоду на тропическом острове, нужно очень сильно постараться. Уж чего-чего, а еды тут более чем достаточно. Просто она не растет на каменистой почве. Ей все больше песочек подавай.

Вернувшись на дорогу, огибающую остров по побережью, прошел еще немного, пока наконец не вышел на песчаный пляж. Ему повезло, и на его пути оказалась довольно молодая банановая пальма. В том смысле, что она была низкой и за гроздью плодов не пришлось взбираться на высоту в десяток, а то и два, метров.

Вообще-то по виду бананы недозрелые и куда меньших размеров, чем он привык видеть в магазине. Но его это совершенно не смутило. К тому же они оказались куда вкуснее. Сколько штук съел, Дмитрий даже не считал. Просто заглатывал один плод за другим, бросая шкурки под ноги.

Продолжалось это, пока нестерпимо не захотелось пить. Начал было открывать бутылку, но потом решил поберечь запас воды на обратный путь. Ну и заодно разнообразить свой стол. С этой целью он переместился чуть дальше по пляжу, под кокосовую пальму. По счастью, опять не пришлось лазить по деревьям, потому что зрелые плоды нашлись на песке.

Вооружившись топором, вскрыл один из орехов. При этом ориентируясь сугубо на знания, почерпнутые из книг и фильмов. Ну вот обходился он раньше как-то без этой экзотики, которую вполне можно было купить в магазине. Вскрыв первый орех и попробовав сок, он тут же отбросил его в сторону. Уж больно ему не понравился кислый привкус. Зато второй порадовал сладковатым оттенком. Да, книги и фильмы не врали. Молоко и впрямь отлично утоляло жажду. Только непонятно, почему его называют молоком. Оно ведь прозрачное как слеза. Не суть важно.

Ножом начал выковыривать мякоть и тут же отправлять ее в рот. Своеобразный вкус. Но радует уже то, что нет ничего общего со стружкой в конфетах. Он, собственно, из-за нее-то и не любит подобные сладости, хотя к шоколаду со всем уважением.

Никогда не считал себя вегетарианцем. Не сказать, что готов отказаться от мяса. Но острое чувство голода все же унять получилось, хотя и не оставляло понимание, что это ненадолго. Впрочем, не имея гербовой, пишут на простой. Желание подволакивать ноги пропало, желудок успокоился, хотя чувство голода и неудовлетворенности никуда не делось. Нельзя получить все и сразу. Теперь главное – добраться до порта, где можно будет нормально поесть.

Он уже было направился обратно, когда спохватился и подобрал четыре ореха. Не сказать, что нести их удобно, но до автобуса не так далеко. Там он срезал чехол со спинки сиденья и загрузил свою добычу в него. Прорезал пару полос, получив таким образом лямки, и пристроил своеобразную котомку на спину. Получилось не очень, но для переноски нескольких орехов вполне сгодится…

Судя по всему, он был уже практически напротив того места, где спустился со скалы. Дорога петляла среди деревьев, и Нефедов придерживался ее середины. При этом всматриваясь в окружающий лес, все время держа оружие на изготовку.

И вдруг раздался визг поросенка. Злобный рык, а скорее какой-то рев. Звучал он более чем грозно. Палец сам собой взвел курок кольта, а приклад впечатался в плечо. Может, на появление коз и свиней Дмитрий и отреагировал с ленцой, как заправский турист, не отдающий себе отчета в том, что перед ним еда. Но на пугающую картину и звуки реакция у него однозначная. Сначала стрелять, а потом уж разбираться, что это было.

Через дорогу перебежала свинья, следом выводок подросших поросят, и наконец, выметнулась большая и стремительная тень в синем одеянии. Ну или если быть более точным, то в висящей лоскутами рубахе. Брюки в не менее плачевном состоянии. Когда именно Грэг схватил поросенка, Дмитрий так и не заметил.

А вот в том, что это тот самый коп, сомнений никаких. До него всего-то метров двадцать. Ошибиться невозможно. Разве только пояса со снаряжением нет. Хотя он же из камеры сбежал, о каком снаряжении может идти речь. А вот значок с его груди снять забыли. Он так и болтается на лоскуте рубахи.