— Возможно. Вот только ты уверена, что взамен не найдется множество желающих отомстить за его успешное нахождение? — и Рихард пристально посмотрел на меня, давая понять, что мне еще долго понадобится его защита.

— И потом, Клари. Первые шесть подсказок мы нашли, когда ты жила в Лютеции. Так что местожительство, я думаю, особой роли не играет, — поддержал идею с возвращением в родной город Себ.

— Я хотела спросить… — начала я.

— Ты вполне можешь называть меня по имени, Клари. Это, я уверен, никого не удивит, — перебил меня Рихард.

Братья переглянулись, и в комнате воцарилась тишина. А ведь и в самом деле я еще не называла его в чьем-то присутствии по имени как раньше. Язык не поворачивался. Наверное, стоит перестать так отчаянно трусить и делать вид, что мы чужие. Чужими мы уже никогда не станем.

И это он еще не знает о Михеле.

— Рихард, я хотела спросить. Тот переселенец, у которого орден похитил жену. Какой у него был дар? — при этих моих словах все как будто отмерли и снова стали дышать и двигаться.

— Он читал книги, Клари. Он мог найти любую книгу и любую информацию, стоило ему только этого захотеть. Так ему на глаза и попалась однажды книга, где большими буквами было выделено слово Грааль и слово январь. Это были чьи-то стихи, по-моему, — Рихард улыбнулся, будто выиграл сложную битву.

— И что было дальше? — Акке даже шею вытянул от любопытства.

— Он работал в Библиотеке, совмещенной с Архивом. И он продолжал искать интересующие магов и простых людей книги и документы. Ему иногда попадалось слово Грааль, когда он некоторые читал или просто пролистывал, но это случалось не часто. На четыре подсказки он потратил около десяти лет. Возможно, ему попадались и другие, но он заметил это слишком поздно и сделал выводы не сразу.

— Почему не сразу? — спросил Себ.

— Ну, вот представь, что ты много читаешь. И в тексте тебе вдруг попалось какое-то слово жирным текстом. Ты подумал, что это опечатка или не обратил на это внимание. А потом тебе нужно найти в тексте еще и слово Грааль. И сопоставить его с тем прочитанным ранее. Когда он это понял, узнал легенду о Граале, уже успел перечитать множество книг, не обращая на это внимания.

— А что потом?

— А потом орден «Креста и розы» решил, что он медлит, и похитил его жену. Она тогда как раз была беременна их первым ребенком. Он уже десять лет как жил в нашем мире, — Рихард невесело улыбнулся.

— Они ведь погибли? И ребенок? — вдруг осознала я весь ужас произошедшей трагедии.

— Да. Он перелопатил горы книг, но нового ничего не смог найти. У его жены начались преждевременные роды. То ли условия содержания сказались, то ли она переволновалась, но мага рядом не было. Её держали в удаленной деревне и не смогли спасти ни её, ни ребенка.

— А что случилось дальше? — грустно спросил Габби.

— Он покончил с собой, спрыгнул с моста. У него был шанс отыскать Грааль, но на это ушло бы много лет. Но шанс был. Его результат был самым успешным в истории.

— Откуда вы все это узнали? Я ни разу не встречал ни малейшего упоминания об этой истории, — протянул Себ.

— У меня было целых два года на сбор информации. И поверь мне, это не самая кровавая страница в поисках Магического Грааля. Просто это то, что случилось относительно недавно. Книжник был последним из переселенцев. Он появился примерно сто двадцать лет назад. И вот теперь, Клари, — Рихард подошел к моему креслу и взял мои ладони в свои. — с тобой ничего подобного не случится. Я позабочусь и о тебе и о мальчике. Верь мне, пожалуйста.

— Клари, видел я этих книжников. Зароются и сидят. У него и друзей то, поди, не было. А у тебя есть я. Ну и они все. Мы справимся, — не допускающим возражения тоном вдруг сказал Акке.

— Клари, ты только его послушай! У тебя есть Акке. Ну и мы заодно. Как дополнение. Даже и сомнений быть не может в нашем успехе! — и Габби заразительно рассмеялся.

Следующий день я просидела в отведенных мне покоях под защитой и наблюдением огромного количества охраны. После недолгих препирательств Себу и Габби было даровано свободное передвижение по городу. Правда свобода была призрачной. За ними следовали издалека люди герцога.

А потом пришел Артур фон Мёнерих и не один. Их пропустили, предварительно магически просканировав. Артур привел с собой мужчину, довольно высокого, со смуглой кожей и черными волосами, что выдавало в нем уроженца нездешних мест. Он был среднего возраста и произвел при знакомстве приятное впечатление.

Матео ди Костанцо — так представил своего спутника фон Мёнерих. И первое, что он сделал, опустившись в кресло, это сказал эту жуткую фразу:

— Эманум Харлинсон, вы должны нам помочь. Это огромная трагедия, и если вы не согласитесь, то я право не знаю, как мне жить дальше.

— А чем я…

— Они украли её! Эти грязные осквернители всего святого её украли! Чтобы им вечно пить только ослиную мочу, что б у них только небо было вместо крыши, что б у них из еды были только коровьи лепешки, что б…

— Успокойтесь, ди Костанцо. У эманум Харлинсон крепкие нервы, но она все же не торговец гнилыми фруктами на восточном базаре. Давайте лучше я сам все объясню. А то вон у Кларисы уже губы побелели. Клари, вам налить чаю? Что с вами? — перебил потоки выплескиваемых ругательств на головы похитителей Артур.

А я и в самом деле уже навыдумывала себе одну историю ужаснее другой. После рассказанной Рихардом истории про похищенную беременную жену книжника мне до сих пор было не по себе. А тут «Они украли её»! Поневоле проведешь параллели.

— Кого украли? — проигнорировав вопрос о самочувствии и чае, перешла я к сути.

— Картину! Мою Мадонну! — темпераментно воскликнул Матео ди Костанцо.

А я выдохнула. Картина — не человек. Её можно и найти. Она не умрет без воды и еды в темном подвале. И не погибнет от преждевременных родов, не дождавшись помощи лекаря.

— Матео, прекрати. Мы так не продвинемся дальше восклицаний и ругательств. А мы, между прочим, сидим в личных покоях Его Светлости Герцога Рихарда де Алеманьа. А он не отличается особым терпением. И как только придет, вышвырнет нас обоих. Так что помолчи, а я расскажу, как обстоят дела, — решительно произнес Артур.

— Ты не понимаешь, фон Мёнерих, если не объяснить все как должно — нам не помогут. Так что дай я сначала скажу. Она уникальна, понимаете, эманум Харлинсон? Второй такой нет! Это единственная картина Джорджоне, о которой есть множество свидетельств, подтверждающих авторство. Никто не усомнится в том, что её написал именно Джорджоне — не согласился молчать ди Костанцо.

— Я поняла. Это Джорджоне. Уникальна. Но что все-таки случилось? — постаралась я вернуть их к сути.

— Это единственная картина, которую он написал в жанре алтарной живописи. Понимаете? — взволнованно продолжил темпераментный гость.