Пол прерывисто втянул в себя воздух. Его взгляд был полон сожаления.

— Понял.

Она отрывисто кивнула.

— Хорошо.

Не говоря больше ни слова, она обвила руками его шею и притянула к себе.

Если Джоан думала, что сумеет контролировать ситуацию, то она ошибалась. У нее было смутное намерение что-то доказать Полу, но теперь ясно было одно: она нуждается в его губах, его руках… в нем самом.

Несколько мгновений он оставался неподвижным, словно окаменев от потрясения, а затем обхватил Джоан, стиснув ее ягодицы. Буквально вжавшись в нее, он жадно впился в ее губы. Она приоткрыла их, желая большего. Язык Пола обжег их, а затем скользнул ей в рот и сплелся с ее языком. Пламя охватило Джоан. Она ни о чем не думала. Не могла думать. Она могла только желать — и действовать.

Он подтолкнул ее к столу, на котором разбирали белье, и, приподняв, посадил на него. Джоан сжала его плечи и слегка раздвинула ноги, чтобы он встал между ними. Его руки любовно гладили ей спину. Подушечки пальцев словно оставляли жгучий след на коже, еще больше разжигая в ней страсть.

— Джоан, — прерывисто выдохнул Пол ей в шею, покрывая поцелуями ключицы, плечи. Она выгнулась, чтобы прижаться к нему грудью. Ногами обхватила его талию. Он подался вперед, и Джоан задохнулась.

— Пол, — прошептала она, снова направляя его к своим губам. Поцелуй был долгим, томительным, медленным, движение их языков напоминало им то единение, к которому оба стремились.

— Пол, Джоан! Вы здесь?

Джоан задохнулась, на этот раз не от удовольствия, и подумала, что ненароком проглотила свой язык. А может быть, язык Пола. С трудом оторвавшись друг от друга, оба стояли, тяжело дыша, как боксеры на ринге.

Лиза с любопытством смотрела на них сверху вниз.

— С вами все в порядке? Что здесь происходит?

— Мы поднимемся через минуту, — сказал Пол. Его голос звучал хрипло, и, отвечая, он даже не повернулся к лестнице.

— Ну что ж, когда соберетесь, захватите с собой ящик пива, ладно? — попросила Лиза и закрыла за собой дверь.

Глаза Джоан, смотревшие на Пола, снова вспыхнули.

— Думаю, нужно позаботиться о том, чтобы нас больше не прерывали.

— Джоан, это безумие, — сказал он, снова приблизившись. Пол продолжал говорить, мешая слова с поцелуями. — Если Лиза вернется, как ты собираешься объяснять ей, чем мы тут занимаемся?

— Ну, например, так: «Лиза, не могла бы ты зайти, когда мы закончим заниматься сексом на твоем столе для разборки белья?»

Она рассмеялась и почувствовала, как краснеет, когда до нее вдруг дошло, что именно этим они и занялись бы, если бы им не помешали. И тут же последовала еще одна мысль: ну и пусть! Она с жаром поцеловала Пола.

Он попятился, и его отступление остановили только перила лестницы.

— Джоан, я не могу этого сделать.

Отказ обжег Джоан.

— Конечно, не можешь, — сказала она, и часто заморгала, когда он снова склонился и начал целовать ее.

— Это просто глупо, — произнес Пол, целуя ее в шею, отчего у Джоан перехватило дыхание. — Мы всего лишь друзья, и… — он скользнул губами по ее губам, — оба знаем, что это ни к чему не приведет. Верно?

— Конечно, — ответила она, возвращая поцелуй. — Что бы ты ни говорил, я со всем согласна.

— Если мы объединим усилия, я уверен, нам удастся забыть обо всем, что случилось. — Он прижал Джоан к себе, откинул назад ее голову и завладел ее ртом.

Некоторое время она не могла ответить, а потом, восстановив дыхание, наконец сказала, даже не понимая, с чем соглашается:

— Конечно.

Пол быстро отпрянул, затем отошел в дальний конец прачечной.

— Ладно. Я сумею с этим справиться. — Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и подождал несколько секунд. — Не связывайся со мной, Джоан. Я знаю, что у вас с Сидом что-то происходит, и понимаю, что не следует вмешиваться, но я ничего не мог с собой поделать. Клянусь, если ты дашь мне несколько дней… нет, хотя бы неделю, я сумею избавиться от наваждения. Хорошо?

— Пол, о чем ты говоришь?

— Ты мой самый лучший друг, — сказал он, снова бросаясь к Джоан и покрывая беглыми поцелуями ее уже опухшие губы. — Пожалуйста, ради нашего общего блага, держись от меня как можно дальше! — С этими словами он взлетел по лестнице так, словно за ним гнались демоны.

Пытаясь остудить лицо ладонями, Джоан прижала их к щекам и прислонилась к столу. То, что произошло… Нет, это просто невероятно!

Пол хочет ее! Дело не в том, что она — не его типа. Дело не в том, что Пол видит в ней только друга. Это он уверен, что она не увлечена им. Это он полагает, что она видит в нем только приятеля!

Возможно, у меня появился шанс, внезапно подумала Джоан. Если я влюблена в Пола и знаю, что он хочет меня, я просто обязана попробовать закрутить с ним роман. Однако легко задумать. Гораздо труднее осуществить. Но нет, время для рассуждений уже кончилось.

Речь идет не о его чувствах и не об их дружбе. Речь идет о любви… и о том, чтобы наконец отбросить страхи и получить именно то, чего она хочет.

Кажется, в «Гадком утенке» была глава о том, как соблазнить мужчину. Джоан улыбнулась. Теперь у нее появился шанс опробовать рекомендации на практике.

Несколько дней спустя Пол стал подозревать, что, кажется, погорячился тогда, на новоселье. Он сидел за столом в своем кабинете. Темнело, но у него еще оставались горы работы.

— Босс?

Пол оторвался от заявки, над которой работал.

— Да, Эд.

Молодой помощник Пола нервно переминался с ноги на ногу.

— Я вот об этом. — Он показал несколько листов бумаги.

Пол нахмурился.

— А в чем дело?

— Это письмо не имеет никакого смысла, босс. — Эд положил его на стол перед Полом. — Я хочу сказать, что в одном абзаце вы говорите о рисках потенциально опасного слияния. А в другом заявляете, что нужно отбросить осторожность и подписать договор завтра же. Что именно вы имеете в виду?

Пол смотрел на листки, как на клубок змей.

— Я это написал?

— Но самое странное заключается в том, что я даже не подозревал о предполагаемом слиянии с этой компанией. Я думал, мы просто собираемся вместе поучаствовать в паре рекламных акций. — Эд откашлялся. — Обычно я просто просматриваю ваши письма и отсылаю в том виде, в каком они есть, но это поставило меня в тупик.

— Я… Спасибо, Эд. — Пол вздохнул и, взяв письмо, водрузил его на стопку других, скопившихся у него на столе. — Не знаю, где была моя голова. Я разберусь с ними. А который, кстати, час? — Он устало взглянул на часы. — О, уже восемь. Что ты здесь делаешь в такое время?