– Ничего красивее в жизни просто не бывает, – сказал Макс. – Ты согласна мне позировать? Я работаю быстро.

– А у тебя есть мольберт, холст и краски? – спросила Маня – Краски надо будет купить. А все остальное есть.

– Хорошо. Я согласна. Пойду кофе делать.

Стоя под душем, Макс попытался спланировать сегодняшний день. План выглядел просто: проект Виктора Холливуда, а вечером визит к Ксюше на шашлыки. Ночь снова будет прекрасной. Максу стало так хорошо, что он замурлыкал веселую мелодию.

Когда он вышел из ванной комнаты, по квартире распространялся аромат свежесваренного кофе, и Маня, обнаженная, в одном фартуке, вертелась на кухне.

– Кроме кофе и шоколада ничего нет, – сказала она. – Надо будет сегодня зайти в магазин и купить чего-нибудь вкусного.

– Кофе, шоколад, и обнаженная красотка в фартуке, – это просто завтрак мечты.

Они поцеловались и начали пить кофе.

– Что-то машины Алекса не видно, – сказал Макс, выглянув в окно.

– Похоже, что свидание с Фридой затянулось.

– Если Алекс лишился девственности, это надо отметить, – сказала Маня.

– Вот сегодня и отметим. Ксюша еще не отменила приглашение на шашлыки?

– Думаю, все осталось в силе. Но если вдруг отменила, то мы найдем, чем заняться вечером, правда?

– А у тебя есть водительские права? – спросил Макс.

– Да. И даже честно сданные экзамены. И еще я водила машину, пока мне ее не разбила Ксюша.

– Ксюша?

– Да. Разбила в хлам. Взяла покататься, называется.

– Хотя бы деньги вернула?

– До сих пор возвращает. Но возвращенные ею деньги я не трачу, а складываю на счет в банке.

– Да ты у меня бережливая, оказывается, – улыбнулся Макс.

– Там уже почти восемь тысяч долларов скопилось.

– Это хорошая сумма, – сказал Макс. – Хочешь, я куплю тебе машину?

– Конечно, хочу, – ответила Маня. – А ты и правда хочешь это сделать?

– Да. И еще я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Маня посмотрела на него удивленно.

– Ну знаешь, Макс! – сказала она. – Ты с утра девушку так не огорошивай. Слишком все это быстро.

Видя, как лицо Макса недоуменно вытягивается, Манечка быстро добавила:

– Я подумаю! Хорошо?

– Подумай. Но, пожалуйста, не отказывайся. И не думай долго. Я же старею.

Макс поцеловал ей руку. Маня улыбнулась. Она выглядела счастливой и, совсем чуть-чуть, озадаченной.

– Я закажу тебе такси, – сказал он. – А завтра вечером предлагаю проехаться по автосалонам.

– Только я не хочу маленькую женскую машину. Я хочу что-нибудь внушительное, большое. И пусть это будет наша первая совместная покупка.

– Я уже догадался, что ты любишь большие размеры, – улыбнулся Макс.

– Я побежала одеваться.

Макс налил себе еще кофе и позвонил в службу такси. Через десять минут Манечка появилась на кухне, одетая в молочно-белый костюм с очень открытой блузкой, в ее руках была красная лаковая сумочка, на ножках красные лаковые туфли. В ушах ее блестели красные сережки.

«Бижутерия, – подумал Макс, глядя на ее маленькие, аппетитные ушки. – Надо будет как-то это исправить».

– Тебе ж в такси страшно садиться будет, – сказал он вслух. – Надо сначала сиденье помыть с мылом.

Они вышли во двор, такси должно было подъехать с минуты на минуту.

– У меня на этот счет все продумано, – сказала Маня, доставая из сумочки вышитую салфетку. – Я стелю, когда сажусь.

Из-за угла дома выехала раскрашенная шашечками машина, Макс махнул рукой, показывая, что это именно они ожидают такси.

– Ты – самая удивительная и самая предусмотрительная девушка в мире, – сказал он. – Увидимся вечером, ладно? Мне сегодня надо поработать. Но если вдруг у меня будет время, я тебя приглашаю где-нибудь пообедать.

– Звони, Макс, – Маня поцеловала его и села в машину, быстрым движением расстелив на сиденье салфетку.

Макс направился к себе в квартиру, включил компьютер и загрузил проект Виктора Холливуда. Увлекшись, Макс взглянул на часы только в половине одиннадцатого.

Он достал телефон и набрал номер Алекса.

– Алекс, привет! Ты где, дружище?

– Уволился с работы. Подал документы на регистрацию фирмы. Уговорил двух знакомых юристов работать на меня. Сейчас заеду к Клаве, узнаю, чего она вчера хотела, и потом к тебе загляну, почту приму от Бахмана.

– Я тебя жду, – сказал Макс.

Положив трубку, Макс достал из верхнего ящика общую тетрадь, на первой странице которой стояло несколько жирных точек и вывел ровным четким красивым почерком:

«Я влюблен. И полон вдохновения. Я благодарю за это Бога. Того самого Бога, которого я проклинал. Того самого Бога, который отнял у меня мою жену и сына. Того самого Бога, который еще раньше дал мне жизнь, отнял моих родителей, а сейчас подарил мне счастье. У меня больше нет вопросов к Богу. Мне безразличен его замысел. Просто я счастлив. И ничто в мире не сможет сделать меня несчастным, потому что я чувствую любовь в своем сердце».

Глядя на строчки, которые, наконец, прорвались сквозь многолетнюю немоту письменного слова, Макс улыбнулся, покачал головой, закрыл тетрадку, положил ее в верхний ящик стола, и снова погрузился в работу. В его воображении возникали архитектурные формы, опирающиеся на совершенные и математически выверенные конструкции. Он прикасался световым пером к графическому планшету, словно волшебник, и на экране возникали скелеты будущих зданий.

* * *

Алекс оставил машину около дома и поднялся в свою квартиру на пятый этаж на лифте. Позвонил в дверь. Клава долго не открывала, но он не хотел пользоваться собственным ключом. Наконец, дверь отворилась.

– А, это ты, – сказала супруга.

– Да. Ты хотела меня видеть.

– Вещи свои забери, – сказала Клава. – Нечего им тут валяться.

– А где дети? – спросил Алекс.

– В школе дети. Но тебе-то что за дело до наших детей?

– Опять скандалить будешь?

– Я тебе, кобелю, вчера весь день звонила, СМС-ки писала. Трудно было ответить?

– А что случилось-то? – спросил Алекс. – Если что-то серьезное, могла бы в СМС-ке и написать.

– Твоему сыну, между прочим, нужна операция на сердце. Вчера доктор сказал.

– Операция? Что с ним?

Алекс почувствовал, как его собственное сердце почти что выпрыгнуло из груди.

– Порок у него наследственный. От твоего отца достался, как я думаю. Так что вся вина на тебе!