Исследователи воинских искусств практически единодушно полагают, что это выражение было позаимствовано японцами из классических китайских текстов. Подробный анализ по этой теме выполнен лучшим нашим историком будо А.М. Горбылевым в его сборнике «Хидэн». Исходя из отдельных элементов, образующих иероглиф бу, его традиционно трактуют как хоко-о то-мэру — «останавливать оружие». С точки зрения конфуцианства, это позволяет более широко понимать бу как систему взглядов и поступков, направленных на установление и поддержание мира (хэйва-о сико-суру моно). Китайцы говорили: «Бу (кит. у) означает останавливать копье с помощью бун (кит. вэнь—культура, письменность и “мирное оружие” в целом). Бу запрещает жестокость и подчиняет оружие… Оно умиротворяет страну и приводит народ к гармонии». Правда, считать, что сакрализация останавливающей силы оружия была присуща только китайцам и японцам — значит думать, что только на Востоке жили нравственные и думающие люди. Тем, кому духовно ближе христианская культура, достаточно вспомнить Псалом 36: 15, чтобы понять, насколько всеобъемлюща, глубока и непреходяща идея о наказуемости безнравственного и неправедного применения оружия: «Нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы низложить бедного и нищего, чтобы пронзить идущих прямым путём. Меч их войдёт в их же сердце, и луки их сокрушатся». Нравственная основа, независимо от того, шлифовалась ли она на протяжении тысячелетий человеческим разумом или была дарована Свыше, едина. Она призвана модифицировать и направлять сознание воина, концентрируясь в основополагающей для европейской культуры фразе Христа: «Взявшие меч мечом погибнут». Другое дело, что поскольку именно на Дальнем Востоке концепция Пути обрела особую значимость, кристаллизовавшись и трансформировавшись, в некоторой мере, в цивилизационную сущность, следует сказать о ней хотя бы коротко, но особо — не пытаясь при этом «отобрать хлеб» у многочисленных специалистов в области восточной философии и комментаторов классических трудов.

Итак, иероглиф до или мити обозначает «путь» и является одной из опорных категорий всей дальневосточной религиозной и философской традиции, и это в значительной степени определяет сложность его истолкования. Разные религиозные и философские направления понимают до далеко не всегда одинаково. Более того, даже в рамках одной школы разные мыслители вербализовывали его со значительными разночтениями, нередко эскалируя до высот космического агностицизма. Действительно, до, как основную дальневосточную философскую парадигму, вряд ли возможно определить однозначно, или хотя бы так немногозначно, как это можно сделать в отношении многих категорий европейской философии. Потому стоит, вероятно, лишь в самых общих словах сказать, что это некоторая наиболее первичная категория, Верховный разум божественного бытия, выраженный в эволюционном развитии микрокосмос, оставив достижение более конкретного понимания данной категории каждому адепту в отдельности.

«Идеальные самураи» прошлого считали, что формирование характера человека происходит в процессе познания им до как изначальной Верховной сущности, Великого закона природы, Высшей абсолютной реальности, когда из гигантского Пути рождается феноменальный, особый для каждого человека, мир. В соответствии с этим считалось, что до способно, как первичная субстанция, пробуждать в человеке нечто «ценное», понимаемое лишь инстинктивно, мистически. Именно это позволяет индивидууму становиться причастным к великой цели. Такое понимание до, согласованное с теориями буддизма (прежде всего, школы дзэн, хотя и не толыю), с их концепциями мгновенного, внезапного просветления сатори, осознания себя частью Вселенной, пробуждения в себе будды, и, как результат, способности реагировать на всё происходящее единственно верным образом, было особенно характерно для японского восприятия учения китайского неоконфуцианского философа Ван Янмина. В Стране восходящего солнца, как мы помним, оно стало особенно популярным под названием Оёмэй или ёмэйгаку. Приверженцы ёмэйга-ку, а ими были практически все великие самураи — авторы консервативной революции Мэйдзи Исин, считали, что знание — это основа жизни, но знание для них означало способность действовать, а не размышлять.

Целью и сутью обучения воинским искусствам является достижение и соприкосновение каждого индивидуума с до, то есть слияния единичного с целым. В философском аспекте толкования будо его составная часть — до имеет характер образующего идеала, начала, без которого эти искусства невозможны. При этом по отношению к различным историческим периодам слово будо использовалось (и продолжает широко использоваться сегодня) в очень различных контекстах — то для обозначения политики и военного дела в целом—гундзи иппан , то в значении бусидо, то для обозначения единого комплекса будзюцу и бусидо.

В современном мире традиция будо японских школ боевых искусств является больше культурно-историческим феноменом, нежели системой обучения тотальному бою. Как и многие другие различные духовно-религиозные практики Японии, такие как каллиграфия-сёдо , чайная церемония-тядо , искусство оранжировки цветов-кш)о , ставящие своей основной целью достижение высшей духовной гармонии через изменение состояния сознания, школы воинских искусств преследуют те же идеи постижения Пути. Бутоку — Воинская Добродетель является при этом основой гармоничного воспитания воина, формируя в нём благие качества через занятия воинскими, и не только, искусствами в сочетании с глубоким философским пониманием сути будо. В контексте вышеприведенных представлений о будо бутоку является «правильным» путём соединения для адепта будо гражданского и воинского начал — бунбу рёдо. Воинская добродетель—бутоку достигается через глубокое познание боевого искусства и напряженные тренировки, получение должного знания и развитие необходимых навыков, а также (и это неприменное условие!) через воспитание правильного подхода и становление должной системы жизненных, общечеловеческих ценностей. При этом абсолютным правилом является то, что познать искусство и воспитать этот подход возможно только при выполнении главного условия — наличии учителя.

Казалось бы, это очень просто: всю жизнь нас окружают учителя, и их преназначение вполне понятно. На самом же деле их истинная роль становится ясна нам только со временем. Учителя изменяют наше сознание и возвращают нас к счастливому состоянию — это и есть передача от сердца к сердцу, то, что в Японии называют исин дэнсин В процессе обучения боевым искусствам нам посчастливилось получать наставления от фамильных наставников традиционных школ дзюдзюцу, таких как Синдэн-рю Сингэцу мусо янаги-рю Сибукава ити-рю (Мусо тисин-рю хэихои целого ряда других. Все они очень разные люди, представляющие разные стили и техники, но есть то, что всех их объединяет. Они могут по-разному воспринимать вопрос традиции, но наиболее ценной и для них и, конечно же, для нас является духовная передача, так как это передача кё — «того, что не видно», что «скрыто от глаз», что является «пустотой», но обязательно присутствует в любой японской традиции, создавая сложный колорит техники и духа, и без чего будо превращается в спорт. Сегодня нет секретных техник, нет чего-то такого в будо, что нельзя было бы показать даже новичку, надеющемуся узнать «тайный удар бакаяро». Но те, кто хотят увидеть в будо что-то необычное, то, что поможет им сразу и легко победить, не понимают, что в настоящем будо главное — дух, а его разглядеть может лишь тот, кто хорошо представляет себе, что это такое, кто имеет не только опыт работы в додзё, на татами, но и понимает философскую суть техник.