Сел в такси, уставился в окно. Всё вокруг снова казалось серым. Рядом с Димой он как-то этого не замечал этого. И вот теперь опять… Будто все краски жизни погасли вместе с его уходом.

Месяц. Как же это долго и как же мало. Тёма метался между двух чувств. То хотел, чтобы этот месяц быстрее промчался и закончился возвращением Димы. Навсегда. То боялся, что тот не вернётся. Совсем не вернётся. И Тёма останется один на один со своим разбитым сердцем. Сейчас у него хотя бы надежда есть. Хотя бы за неё можно цепляться. А что будет потом, если Дима выберет не его?

Обняв маму на пороге её квартиры, вздохнул с облегчением. Как же ему повезло, что тут его принимают таким, какой он есть. Когда он рассказал маме, что он — гей, она, конечно, была шокирована. Но их отношения ничуть не испортились. Он остался для нее сыном, родной кровиночкой и лучиком счастья в довольно одинокой жизни.

Неизвестно, как бы эту новость воспринял папа. Не дожил он до этого момента. Умер от инфаркта, когда Тёме было одиннадцать. Тогда он ещё и сам не знал, что ему нравятся парни.

— Ты точно здоров? Очень плохо выглядишь. Бледный, замученный какой-то. Будто с креста снятый.

— Мамуль, не переживай. Со мной всё нормально. Отъемся у тебя, высплюсь. И буду, как огурчик.

В стенах родного дома ему немного стало легче. Здесь хотя бы каждый угол не напоминает о Диме. И было как-то по-особому уютно, душевно тепло. Мама что-то хлопотала по кухне, расспрашивала обо всём. Тёма отвечал на её вопросы, наслаждаясь минутами душевного равновесия. Запнулся только, когда она спросила об отпуске. Но быстро перевёл тему на рассказы о работе и только что законченном проекте.

— Мам, я поживу у тебя пару дней. Хорошо? А то у меня там сосед ремонт затеял. Находиться в квартире невозможно.

Неприятно было врать матери. Но правду же ей не расскажешь. У нее тоже слабое сердце, как и у покойного отца. Если узнает, что они сначала сошлись с Димой, а потом всё быстро развалилось, скорую помощь придётся вызывать ей. Нет! Уж лучше немного соврать.

— Ты задаёшь такие странные вопросы. Конечно, можно. — мама потрепала его по волосам, поцеловала в макушку. — Ты же прекрасно знаешь, что в любое время можешь приехать ко мне. И жить тут сколько угодно.

Он тепло улыбнулся, обнял маму в ответ. Да, этот дом — его берлога, куда можно приползти зализывать раны. Бывало уже такое. Правда тогда раны были не такими глубокими. Но всё же случались в его жизни болезненные разочарования. Хотя… С влюбленностью в Диму, он никого так и не смог полюбить. Пытался что-то строить, но всё быстро разваливалось. Люди ведь чувствуют друг друга на интуитивном уровне. Вот видимо те несколько парней, с которыми он пытался встречаться, тоже чувствовали, что в своё сердце он их не пускает.

И уходили. По разным причинам. Но итог всегда был одинаковым — Тёма снова оставался один на один со своими мечтами о Диме.

* * *

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей, Тёма занялся абсолютно мужским занятием в женской квартире — разным мелким ремонтом, которого накопилось очень много. Остаток дня чинил протекающие краны, привинчивал полочки, укреплял болтающиеся розетки. Вот что значит, забегать в гости к маме буквально на пять минут. Ничего не замечал. Жаль только, что повод погостить подольше оказался таким невесёлым.

Тёма вдруг представил себе, что привел бы сюда хорошо знакомого маме Диму и сообщил ей, что они теперь вместе живут. Она бы точно обрадовалась. Всегда к Диме хорошо относилась. Это была ещё одна причина из-за которой он не стал рассказывать о последних событиях. Пусть Димка останется в её глазах тем же замечательным парнем.

Позже за ужином, мама снова сканировала его пристальным взглядом.

— Тёмочка, у тебя точно всё хорошо? Я вот нутром чувствую, что тебе плохо и что-то произошло. И ты не говоришь, чтобы меня не расстраивать.

Мда, любящее сердце матери не обманешь. Тут и слов не нужно. Но маму нужно беречь. И так страшно даже представить, что было бы с ней, не откачай его скорая помощь в ту ночь. Ой, нет! Нельзя думать об этом. Не так страшна смерть, как мысль о том, как это переживёт любящий, родной человек.

— Нет, мамуля. Всё хорошо. Все живы-здоровы, никто не умер. — «И ведь почти правда.» промелькнуло в голове. — Просто осень, усталость, хандра. Так что поводов нервничать у тебя нет. — улыбнулся маме своей милой улыбкой. — Вот погощу у тебя немного, и всё наладится. Мне так у тебя уютно, хорошо и спокойно.

Маму похоже удалось успокоить. Или она решила не показывать вида, что нервничает. А на Тёму нашла какая-то непонятно чем вызванная ностальгия. Достал свои детские альбомы, долго рассматривал фотографии отца.

— Ты так похож на него. — прозвучал голос мамы над головой. — Замечательный был человек. Мало таких на свете. Очень жаль, что так пожил всего ничего.

— Да, мамуль. Мне тоже. Я плохо его помню. Вот был бы старше…

— Был бы старше, его смерть тебя задела бы ещё сильнее. Ты и так тогда в шоке был. Но детская психика более гибкая, быстрее свыкается с жестокой реальностью. А вот психика подростка — очень ломкая. Нет, все произошло тогда, когда должно было произойти. — и чуть помолчав, добавила. — Но мне твоего отца до сих пор не хватает. Так и не смогла полюбить кого-то другого. Вот этим ты точно в меня пошёл.

Тёма сначала не понял, о чём говорит мама, но она пояснила:

— Ты такой же однолюб, как я. Все также любишь своего недосягаемого Диму, как и все эти годы.

Вот это плохо. Очень плохо, что именно сейчас мама вспомнила о нём. Слишком свежая рана. Ещё кровит и болит.

— Давай не будем сейчас об этом. Болезненная тема для меня. А я и так в раздрае сегодня.

— Давай не будем. — мама грустно улыбнулась, зачесала его челку на бок. — Мне просто очень хочется увидеть тебя счастливым, улыбающимся, в паре с любимым человеком. Я поэтому и смирилась с твоей ориентацией. Всё равно с кем мой сын будет. Главное, чтобы был счастлив с этим человеком. А девушка это или парень — не так уж и важно.

Обняв крепко маму, Тёма из последних сил удерживал слёзы. Нельзя ему сейчас на такие темы разговаривать. Слишком задевают израненную душу. А истинные эмоции маме показывать нельзя. Она и так что-то подозревает.

Они вместе смотрели дальше фотографии. Вспоминали его отца. И Тёме казалось, что будь он жив, то тоже принял бы его таким, какой он есть. Во всяком случае ему хотелось верить в это.

Досидев до поздней ночи, разошлись спать по разным комнатам. Нужно ещё завтра занять себя по максимуму. А в понедельник, на работе, уже станет легче. Погружаться с головой в любимое дело Тёма умел. И это не один раз его спасало в тяжёлые периоды жизни.

* * *

Выйдя за порог квартиры светлячка, Дима будто закаменел в душе. Зажал все эмоции и не позволял им вырваться наружу.