— Нет, все совсем не так ясно. Жаль, что телохранители цезаря сочли возможным развлекаться так, как сегодня утром.

Аллект равнодушно пожал плечами:

— Они ведь варвары, потому и ведут себя по-варварски, но они мне преданы, пока я им плачу.

— И все-таки жаль. — Улыбка на лице Аллекта погасла.

— С каких пор Серапион-египтянин стал советником императора? — спросил он.

— С тех самых пор, как египтянин снабдил цезаря черным пасленом… и в том количестве, чтобы убить человека, — последовал вкрадчивый ответ.

— Адские фурии! Чтобы я больше никогда не слышал об этом! Или я тебе мало заплатил? Или, может быть, не приблизил тебя к своей особе?

— Да разве я плохой слуга? — Серапион раболепно сжался и опустил глаза. — Я вовсе не хотел напоминать цезарю… о неприятных вещах… Но я ведь тогда сослужил хорошую службу. Жаль, что цезарь не воспользовался моими услугами в более важном деле.

Император усмехнулся:

— Нет, друг мой, ты придаешь слишком большое значение секретам и тайнам. В наше время императоры не очень-то заботятся о том, чтобы спрятать руку, убившую предшественника. Помимо всего прочего, тут была еще и политика — втянуть саксов в это дело, да так, чтобы они увязли как можно глубже, а я потом был бы обеспечен нужным мне числом сакских наемников.

Серапион поднял глаза:

— О, цезарь думает обо всем, но все- таки я решил, по крайней мере пока мы здесь, последить за этим молодым центурионом и выяснить, что у него тут за дела.

Большой белолицый человек, возлежащий на ложе, повернулся и пристально поглядел на него:

— Ну, что на сей раз в твоей гнусной башке, жаба ядовитая?

— Мне говорили, будто в этой части побережья за последние месяцы прямо из-под носа властей исчезло немало людей, у которых не было оснований любить цезаря. И как мне кажется, если мы приглядим за этим молодым центурионом, у нас появится возможность узнать, каким образом это происходит.

На следующий день в это же время Юстин сидел за столиком в «Дельфине», в углу, куда почти не попадал свет. Был летний душный вечер, старый полосатый тент по этому случаю закатали, и над узким двориком, освещенным фонарем, да — над решеткой, оплетенной виноградными листьями, открылся купол звездного, светящегося неба. Винная лавка сегодня была наполовину пуста, и никто не мешал Юстину спокойно сидеть погрузившись в свои мысли.

Он узнал все новости, ради которых сюда пришел, и, допив чашу (однако не слишком быстро, чтобы не возбудить подозрений), собирался вернуться к Паулину, и доложить ему о том, что последний из тех, кого они переправили в Галлию, благополучно высадился на берег. У Паулина, должно быть, сейчас Флавий, а позднее, закончив разгрузку вина с «Береники», обещал прийти и Федр. Вместе они собирались обсудить возникшую у них идею, как побыстрее отправлять людей из Британии. Но прежде чем действовать, необходимо все тщательно продумать. Собственно, это и пытался делать Юстин, однако перед его мысленным взором то и дело возникал так неожиданно мелькнувший вчера среди приближенных Аллекта Серапион-египтянин. С чего это вдруг Аллект взял торговца благовониями в свою свиту? Внутренний голос нашептывал ему, что тесная связь существует — и существовала всегда — между товаром, которым торговал Серапион, Аллектом и ядом. Морской Волк, который так много мог сказать, умер от яда… Но какова бы ни была истина, появление этого человека для них не представляло угрозы, так как, по воле богов, они не попались ему на глаза. И все же Юстин не мог избавиться от какого-то беспокойного чувства, может быть даже дурного предчувствия.

Кто-то вошел в лавку со стороны темного берега. Подняв голову, Юстин увидел молодого человека с черной спутанной шевелюрой надо лбом, со следами оспы и с большим, похожим на птичий клюв, носом. На вошедшем был ворсистый домотканый плащ. Молодой человек в нерешительности остановился в дверях и огляделся. Без доспехов и шлема он выглядел совсем иначе, чем накануне, но так как мысли Юстина все время вертелись вокруг вчерашней сцены на ступенях храма, он сразу же узнал его.

Молодой человек наконец отважился, поманил согнутым пальцем хозяина и сел неподалеку от Юстина. Но еще не успел он опуститься на скамью, как некая тень скользнула в темноте за дверью, правда в этом не было ничего необычного, ибо по берегу все время сновали люди. Юстин продолжал следить за молодым центурионом. Принесли вино, но тот не притронулся к нему: подавшись вперед и обхватив руками колени, он что-то нервно теребил пальцами. Присмотревшись внимательней, Юстин увидел веточку плевела. Он взял свою чашу, встал и направился к столику вновь прибывшего.

— Какая приятная неожиданность, друг мой! — воскликнул Юстин тоном человека, который случайно встретил давнего знакомого, затем поставил на стол чашу и сел. Молодой человек бросил на него быстрый, испытующий взгляд, при этом лицо его сохраняло непроницаемую маску; Юстин в свою очередь тоже внимательно разглядывал центуриона. В такие моменты всегда приходится рисковать — и всегда остается страх, что веточка плевела попала не в те руки. Но в этом человеке Юстин был полностью уверен: он помнил вчерашнюю сцену на ступенях храма Юпитера, к тому же открытое, грубоватое лицо молодого человека никак не могло быть лицом доносчика, скорее это было лицо вконец отчаявшегося человека.

— Сегодня очень теплый вечер, — сказал Юстин и раздвинул складки плаща, обнажив веточку плевела, всунутую в бронзовую застежку туники у шеи.

Молодой человек сразу же увидел веточку, в глазах его вспыхнула искорка, но тут же погасла. Слегка наклонившись к Юсти-ну, он быстрым шепотом проговорил:

— Мне сказали… сказал один человек, что если прийти сюда в винную лавку с условным знаком, то можно найти людей, которые мне помогут.

— Так и сказали?.. Ну, это зависит от того, какая тебе нужна помощь, — прошептал Юстин, глядя в чашу, где световые блики от фонаря мешались с тенями от виноградных листьев.

— Такая, какую вы оказывали другим. — Молодой человек неожиданно улыбнулся вымученной улыбкой, но глаза по-прежнему смотрели серьезно. — Оставим все уловки. Ты же видишь, я полностью в твоих руках… Я больше не хочу служить под началом императора Аллекта.

— Это из-за вчерашнего?

— Ты знаешь про вчерашний день?

— Я с-стоял совсем близко в толпе перед храмом Юпитера.

— Вчера была последняя капля, переполнившая чашу. А что мы теперь будем делать?

— Не торопясь допьем вино и п-пере-станем шептаться, как за-заговорщики.

Какое-то время они спокойно сидели, попивая вино, и говорили о погоде, о видах на урожай и еще о чем-то в таком же роде, пока наконец Юстин не поманил пальцем хозяина лавки. — Вот теперь, думаю, нам пора, — сказал он своему собеседнику.

Тот молча кивнул и отодвинул от себя пустую чашу. Они расплатились каждый за себя и вышли — Юстин впереди, центурион за ним — в тихую летнюю ночь.