Теперь она скупо расходовала кислород из аварийного запаса. Шли минуты, но ничего не происходило. Скорчив гримасу, Сассинак взяла шприц, и тут послышался глухой удар, потом еще один. Девушка отложила шприц, опустила крышку камеры и села на нее. Она не может пропустить то, что должно случиться…

Но прежде всего «случилась» полная тишина, когда умолкло шипение кислородного баллона. Сассинак только успела подумать, какая же она дура, когда система вентиляции заработала снова, а на мониторе замигали зеленые буквы: «Внешний неограниченный источник кислорода. Баки наполняются».

Воздух в отсеке стал заметно чище. Сделав глубокий вдох, Сассинак оторвала пальцы от камеры. На экране замелькали следующие слова: «Наружное давление выровнялось». Тем не менее она не решалась открыть люк.

К столь приятному гулу вентиляции применились щелчки и стук. Сасс напряглась, не зная, что ей делать, если за люком окажутся пираты. Но первое лицо, которое она увидела, было очень даже знакомым.

— Энсин Сассинак. — Лицо было знакомым, но не слишком доброжелательным.

Сам капитан явился поприветствовать ее, а за ним Сасс увидела еще несколько лиц, и дружелюбных, и хмурых. Замыкала делегацию группа вооруженных пехотинцев. Сассинак встала, отдала честь и едва не упала — долгие часы голода и бездействия наконец взяли свое.

— Вы ранены? — осведомился Фаржон, когда она пошатнулась.

— Только получила удар по голове, — ответила Сассинак. — Простите, сэр, но я должна вас предупредить…

— Это вас, энсин, следует предупредить, — прервал ее капитан. Теплые нотки, появившиеся было в его голосе, тотчас же исчезли. — Против вас выдвинуты серьезные обвинения, и мой долг предупредить вас, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.

Сассинак уставилась на Фаржона, лишившись дара речи. Неужели капитан поверил обвинениям Ахаэля? (А донос, безусловно, состряпал Ахаэль.) Неужели он не собирается дать ей шанс? Взяв себя в руки, она решительно заявила:

— Капитан, отсек необходимо опечатать, а все его содержимое подвергнуть тщательному лабораторному обследованию.

Это привлекло всеобщее внимание.

— Что? О чем это вы?

Сассинак неопределенно помахала рукой вокруг:

— Сэр, я сделала все, что могла, чтобы сохранить улики нетронутыми, но не знаю, насколько мне это удалось. Во время учебной тревоги кто-то оглушил меня, запихнул в этот отсек и катапультировал его, оставив в нем несколько предметов, к которым я должна была прикоснуться и таким образом обвинить саму себя. Думаю, на этих предметах могут оставаться следы того, кто все это проделал… — Она осеклась, заметив среди пришедших и лейтенанта Ахаэля. На лице его было написано безмерное отвращение. Потом он склонился вперед:

— Именно это она и должна была сказать, сэр. Что кто-то попытался подставить ее…

— Я все отлично понимаю, лейтенант Ахаэль. — Лицо Фаржона помрачнело еще сильнее.

— Едва ли я могла оставить чьи-то отпечатки пальцев внутри панели управления, когда выводила из строя маяк, — резко возразила девушка.

Ахаэль побледнел, его глаза заблестели.

— Так это вы испортили маяк? — переспросил Фаржон, упустив суть.

— Нет, сэр. Я догадалась, что маяк испорчен и что если я попытаюсь починить его, то уничтожу доказательства против того, кто вывел маяк из строя. Так что эти доказательства сохранены. — Говоря, Сасс смотрела прямо на Ахаэля. Он отвел взгляд и шагнул назад.

Фаржон склонил голову набок — он казался удивленным.

— У нас пропал один документ.

Сассинак кивнула:

— Плохо запечатанный конверт с секретным документом тоже находится в этом отсеке. Я обнаружила его, когда пришла в себя.

— Правдоподобно, — усмехнулся Ахаэль.

На сей раз капитан отреагировал с явным раздражением. Он щелкнул пальцами, призывая к молчанию.

— Вы трогали конверт?

— Нет, сэр. Хотя вполне возможно, что человек, запихнувший меня сюда, приложил к конверту мои пальцы, когда я была без сознания.

— Понятно. — Капитан выпрямился. — Да, все это несколько… неожиданно.

Хорошо, я прослежу, чтобы отсек был опечатан, а его содержимое обследовано. Что касается вас, энсин, вы отправитесь в лазарет, а потом вернетесь в вашу каюту. Мне нужен подробный рапорт…

— Сэр, я записала рапорт на пленку. Принести?

— Записали на пленку? Хорошая мысль, энсин. Давайте ее сюда.

Сассинак взяла пленку и шагнула вперед. Внезапно у нее потемнело в глазах, и она едва не ударилась головой об ободок люка. Чья-то рука подхватила ее. Она нырнула в люк и очутилась в холодном коридоре тупика "Е". Воздух здесь был гораздо более свежим, чем в отсеке. Фаржон внимательно посмотрел на нее:

— Вы очень бледны. Вы уверены, что не заболели?

— Это просто от голода. — Казалось, переборки перед ней поплыли. Она с усилием сосредоточилась, и те вновь затвердели.

— Но ведь в отсеке должен быть запас пищи?

— Все было на месте, но мне не хотелось расходовать кислород… — Сассинак с трудом удавалось стоять — ее словно обволакивал мягкий полумрак. — И я не доверяла камере для холодного сна — тот человек мог испортить и ее…

— Господи!

Сасс посмотрела в сторону, откуда донесся голосуй узнала Кавери. Но в этот момент темнота окончательно сомкнулась вокруг нее.

— Не забудьте про анализы крови, — услыхала она собственный голос, прежде чем все исчезло…

* * *

Над ней нависало лицо врача, словно парящее в воздухе. Сассинак зевнула, похлопала веками и узнала помещение лазарета. К ее руке и груди были присоединены какие-то трубки и провода.

— Со мной все в порядке, — бодро заявила она.

— Вам повезло, — усмехнулся врач. — Такие упражнения по самовнушению нельзя проделывать на голодный желудок.

— Что-что?

— Не пытайтесь меня уверять, что вы ничего такого не использовали — только так вы смогли бы довести себя до такого состояния. Выпейте-ка. — Врач нажал кнопку, и койка приподнялась, позволив Сасс взять кружку с густым варевом, которую он ей протягивал.

— Что показали анализы крови? — осведомилась Сассинак между глотками, чувствуя, как к ней возвращаются силы.

— Вам повезло, — повторил врач. — Вам впрыснули подготовительную дозу холодного сна. Если бы вы по ошибке включили камеру или решили погрузиться в сон даже несколькими часами раньше, остаточная доза в крови могла вас убить; Даже на третий день препарат еще не вышел из организма полностью.

— А камера? — Сасс припомнила свой страх перед ее безликим холодом.

— Камера была в порядке. — Врач с любопытством посмотрел на пациентку.