– А вот это не твое дело! Ты работаешь на меня, вот и делай, что тебе говорят.

Нико с недовольным видом направился к багажнику. Открыв его, он невольно осклабился:

– Ку-ку, сучка! Очухалась?

В следующий миг уголовник легко вытащил из багажника Блонди и грубо опустил на землю. Она была связана по рукам и ногам скотчем. Еще одна полоса клейкой ленты немного наискось пересекала рот девушки. Лицо Блонди заметно распухло от слезоточивого газа, на щеках виднелись потеки косметики, глаза превратились в две щелочки.

При виде всего этого у Логинова дрогнуло сердце. Ни арабы же, ни греки, похоже, не испытывали к беззащитной девушке никакой жалости. Апостолакис подошел поближе и провел носком туфли по обнажившемуся бедру Блонди:

– У-у, какая!..

Арабы тоже подошли к машине. Главный из них приказал:

– Освободи ей рот!

Когда Нико выполнил приказ, Блонди откашлялась, потом несколько раз судорожно вздохнула. После воздействия слезоточивого газа дышать одним носом совсем непросто. Так что Блонди пришлось пережить в багажнике далеко не самые приятные минуты в своей жизни.

– Суки! – едва слышно прошипел Логинов.

Сосредоточив свое внимание на Блонди, греки и арабы наконец-то дали ему возможность приблизиться к машине. Стараясь двигаться бесшумно, Виктор метнулся за здание конторы, а потом, прячась за остовами проржавевших машин, скользнул вперед…

Не дав Блонди толком прийти в себя, главный из арабов спросил по-английски:

– Ты кто?

– А вы кто?

– Вопросы задаю я! Поэтому или ты ответишь на них сама, или нам придется тебе помочь. Так что лучше тебе отвечать, – ровным голосом проговорил араб.

Он не старался придать своему голосу угрожающее выражение. Но было ясно, что этот человек слов на ветер не бросает.

– Я американская подданная! – проговорила Блонди. – Так что вы за это ответите…

Арабы переглянулись и вдруг засмеялись – как будто услышали несусветную глупость. Блонди, озадаченная такой реакцией, умолкла на полуслове. Арабы же перестали смеяться так же неожиданно, как и начали. Главный из них спросил:

– ЦРУ, ФБР, РУМО? Кто тебя послал? Ну, отвечай!

– Меня послала юридическая фирма, – тихо проговорила Блонди.

Похоже, до нее только теперь окончательно дошло, в какую передрягу она попала.

– Какая еще фирма?

– «Джонсон, Дэвис и Блэк». Это очень известная и уважаемая фирма…

– Она что, работает на федеральное правительство? – удивленно спросил араб.

– Она работает на своих клиентов.

– Да? И что же ты тогда вынюхивала в Греции?

– Я ничего не вынюхивала. Я искала Стилианоса Апостолакиса…

– Зачем?

– Затем, что он важный свидетель.

– Свидетель чего? – нахмурился араб.

– Свидетель по делу, которым занимается наша фирма. Он один может подтвердить факт сожительства матери нашего истца и наследодателя.

– Что за чепуху ты городишь? – еще больше нахмурился араб. – Мне не нужна «легенда», под которой ты работаешь в Греции! Мне нужно знать, зачем на самом деле тебя послали искать Апостолакиса! Ясно, сучка?

– Так я же вам это и объясняю… – едва не заплакала Блонди.

Главный араб несколько секунд смотрел на нее, потом, не поворачивая головы, бросил:

– Мустафа! Давай ее сумочку!

Второй араб бросился к двери и наклонился в салон. Когда он подал сумочку Блонди, главный араб открыл ее и осмотрел. Документов там не оказалось.

– Так… – посмотрел на Блонди араб. – Мустафа, обыщи ее! Кажется, эта сучка носит удостоверение ЦРУ в трусах!

– Да как вы смеете? – задергалась Блонди. – Вы за это ответите!

Но Мустафа не обратил на это никакого внимания. Быстро наклонившись, он отвесил девушке звонкую пощечину и грубо облапил. Потом с похотливой ухмылкой сорвал с Блонди трусики.

– Здесь ничего нет, Халид! – сказал Мустафа, бросая ажурный клочок ткани в сторону. – Может, поискать глубже? Ты давно была у гинеколога, а?

Но главный араб, которого звали Халидом, уже повернул голову и вперил взгляд в Нико. Грек переступил с ноги на ногу.

– Где ее документы? Переведи… – кивнул Апостолакису араб.

Несколько удивленный Стилианос переадресовал вопрос Нико.

– А я откуда знаю? – зло ответил тот, сунув правую руку в карман. – Мне сказали выдернуть эту сучку, я ее и выдернул.

Халид, однако, уже не слушал грека.

– Мустафа, у этого типа документы американки! Мне они нужны.

Мустафа тут же пружинисто поднялся и сделал шаг к Нико. Тот не понял произнесенной на английском фразы, но ситуацию прочувствовал. Быстро отпрыгнув назад, грек выхватил из кармана нож:

– Стоять!

Мустафа ничуть не испугался. В его руке, словно по мановению волшебной палочки, возник пистолет. Апостолакис попытался встать между противниками:

– Вы что, с ума сошли? Нико, если у тебя документы, отдай их!

– Ага, а кредитки этим типам не нужны? – криво усмехнулся Нико.

В тот же миг он сделал короткое движение правой рукой. Нож метнулся к Мустафе. Но араб был начеку. Расстояние было слишком малым, чтобы уклониться, но араб прикрылся левой рукой. Не слишком сильно брошенный нож воткнулся ему в плечо в районе бицепса.

В тот же миг раздался приглушенный хлопок. Пуля, выпущенная из бесшумного пистолета, угодила Нико в солнечное сплетение. Он выпучил глаза, прижал руки к груди и рухнул на землю.

Блонди приглушенно вскрикнула.

Апостолакис застыл с вытаращенными глазами.

Халид спокойно кивнул:

– Молодец, Мустафа!

Польщенный араб с ухмылкой сунул пистолет за пояс и рывком вытащил нож из раны. Она оказалась не слишком серьезной – артерии были не задеты, так что кровь фонтаном не брызнула.

– Вы с ума сошли, Халид!.. – наконец обрел дар речи Апостолакис. – Зачем вы убили Нико?

– А его все равно пришлось бы убить! Как и тебя, Стили… Если американцы вышли на твой след, значит, они могут выйти и на нас.

– Ты шутишь, Халид? – быстро спросил Апостолакис.

– Какие шутки? – пожал плечами араб, склоняясь над убитым Нико. – Ты засветился, Стили, так что придется повесить на тебя труп этой американки…

Апостолакис было дернулся, но тут же застыл. Мустафа с пистолетом в руке следил за ним неотрывным взглядом. Было ясно, что он только и ждал команды Халида, чтобы нажать на спусковой крючок.

– Вы не сделаете этого, без меня вы не сможете отправить эту партию наркотиков в Европу, – сиплым голосом проговорил Апостолакис.