– Я этого не отрицаю, – ответил он. – Нет. Но просто… фермы – это страсть Эдварда, а не твоя. Возможно, теперь ему стоит подыскать себе другого помощника на распределение стипендий.

– Он тебе не нравится, да?

– Если б ты его любила, я бы и относился к нему иначе. Но, по-моему, тебе следует обустраивать собственную жизнь и становиться по-настоящему счастливой женщиной…

Румер поморщилась от этих слов отца. Счастье… она всегда хотела обрести его, так же как всегда хотела быть любимой.

– Не думаю, что ты должен говорить мне, что делать, – вздохнула она.

– Нет, конечно, я всего лишь твой отец. Просто так получилось, что я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще.

Румер стало слегка не по себе. Вдруг они услышали рев автомобильного мотора. Улица Крестхилл-роуд заканчивалась тупиком, и в это время дня здесь обычно было тихо. В случае надобности, к местному почтовому отделению жители ездили на велосипедах или прогуливались пешком. Вытянув шеи, Румер с Сикстусом увидели появившийся из-за поворота шикарный «ягуар». Он остановился у подножия холма старого дома Мэйхью, и из него вышли двое.

– Новые хозяева? – спросила Румер.

Ее отец молча кивнул.

Они наблюдали за тем, как парочка – загорелые, светловолосые, обоим немного за сорок – обогнула машину и стала подниматься по полуразрушенным каменным ступенькам.

– Вот и посмотрим, кто такие, – Сикстус отложил кисть и банку краски, вытер руки о штаны и пошел навстречу приезжим. Они с Румер прошагали через свой двор под аркой, обросшей ежевикой, мимо каменного ангела и вышли на старый двор Мэйхью. Перед ними в высокой траве кормились два кролика, одним из которых был недавно выпущенный малец.

– Привет, – громко сказал Сикстус, и кролики ломанулись в свое убежище под кустами азалий. – Добро пожаловать.

От неожиданности парочка замерла на месте. Мужчина был в спортивной рубашке с короткими рукавами и светлых отглаженных слаксах, а волосы его были прилизаны к затылку в стиле «Уолл-стрит», модном пару лет тому назад. У его жены была роскошная прическа, одета «с иголочки», крупный бриллиант сверкал на ее ухоженных пальцах. У Румер защемило сердце, хотя она никак не могла понять – почему.

– Я Сикстус Ларкин, ваш сосед, – представился ее отец. – А это моя дочь, доктор Румер Ларкин.

– Здравствуйте, – сказал мужчина. – Я Тэд Франклин. Моя жена Ванесса.

– Очень приятно с вами познакомиться. Мы рады вашему приезду!

– Вы и впрямь доктор? – спросил приезжий.

– Ветеринар, – спокойно ответила Румер.

– А-а, – равнодушно протянул он, сразу утратив к ней всякий интерес. Порой Румер сталкивалась с подобной реакцией людей, которые не заводили домашних зверушек, не любили животных и к тому же считали, что ветеринары – это уж никоим образом не доктора.

Румер улыбнулась и пожала парочке руки, искренне недоумевая, почему они смотрят собеседнику не в глаза, а куда-то над его головой.

– Добро пожаловать на Мыс.

– Наш Мыс – то еще место, – усмехнулся ее отец. – Ну, я думаю, вы уже и сами догадались. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, или вам что-то понадобится, просто позовите. Мы тут особо не манерничаем. Увидели открытое окно – засуньте туда голову и кликните хозяев!

– А какие именно работы вы проводите в своем доме? – прикрыв глаза ладонью, спросил Тэд Франклин, указывая на крышу их коттеджа.

– Работы? – спросил Сикстус.

– В смысле улучшения, – сказала Ванесса, кивая на покрытые пятнышками олифы руки Сикстуса.

– Ах, это? – он хохотнул. – Я готовлю лодку к спуску на воду. Вот и все. Каждый год этим занимаюсь. А там, – он махнул в сторону крыши, – Тим Хэнсон, лучший трубочист в округе. Рекомендую, не пожалеете.

– А почему вы спросили? – подала голос Румер. – Насчет улучшений.

– Ну, мы и сами собираемся кое-что сделать, – ответил Тэд. – Это же вполне нормально. Переделать тут многое не мешает…

– Переделать? – переспросила Румер, гадая, что тут вообще можно улучшать, и сердце у нее заныло чуточку сильнее.

Теперь Франклины словно воды в рот набрали. Возможно, они решили, что Румер и Сикстус не в меру любопытные соседи, и поэтому сочли за лучшее придержать свои планы при себе. Румер же ревниво относилась к этим коттеджам: она выросла здесь, и вся ее любовь брала начало от этой земли. И вообще, какие еще «улучшения» они придумали? Может быть, новый декор? А возможно – после стольких-то лет – они просто перекрасят дом. Например, в серый или белый цвет, вместо прежнего темно-зеленого.

Уловив намек, они с отцом снова обменялись с Франклинами рукопожатиями, пожелав им всего доброго. Потом Сикстус, прихрамывая, повел дочь обратно к старой лодке.

– От этого «ягуара» ничего хорошего ждать не приходится, – тихо признался ее отец.

– Почему? – в душе согласившись с ним, спросила Румер.

– Они могут потратить кучу денег на эту модернизацию – и только изуродуют нашу старину.

– Будем надеяться, что они не переусердствуют, – она поцеловала отца на прощанье, пытаясь забыть о том, что он очень расстроил ее своими замечаниями по поводу Эдварда.

Зеб сидел за импровизированным рабочим столом, на котором были раскиданы фотографии со спутников, различные документы, карты и книги. Хотя это путешествие на Мыс Хаббарда задумывалось как летний отпуск, Зеб поставил себе задачу собрать воедино все данные по последним десяти экспедициям, в которых он принимал непосредственное участие. НАСА предоставляло ему великолепную возможность: сейчас, когда он в прямом смысле спустился с небес на землю, они помогали ему организовать собственную кафедру в новом исследовательском центре в Калифорнии, между океанографическим институтом Скриппса и Калифорнийским политехом. Теперь ему оставалось только как следует подготовиться.

Но его разум отказывался подчиняться четкой задаче. В голове был полнейший хаос. «Сконцентрируйся», – приказывал он себе. Однако слова смешивались в черную кучу, а фотографии напоминали ему чернильные кляксы Роршаха.

«Ну-ка, ну-ка, что это?» – подумал он, безуспешно разглядывая чернильное пятно номер один. И постепенно прямо там, на снимке, проявилось изображение Румер. Она была в своем голубом платье, ее обнаженные руки покрывал нежный загар. Теперь промелькнули и другие изображения: то, как она плакала во время клятв, и вызов в ее взгляде, когда она укатила в «мерсе» со своим напыщенным дружком.

– Ну и козел! – вслух сказал Зеб, увидев в кляксе номер два самодовольную улыбку ухажера Румер.

Он просидел так еще пару часов, одновременно отвечая на звонки сотрудников своей команды. Один сообщал о неисправности в линзах нового телескопа, и Зеб целых двадцать минут обсуждал возникшую проблему с изготовителем из Швейцарии. И вообще, что он тут делает?