Жизель издала слабый звук, но Бехайм был слишком занят своим и не обратил внимания. Он сделал шаг в тоннель, представив себе, как тени накинутым плащом смыкаются над его головой, и протянул руки вперед, в темноту. Сердца двоих затаившихся там забились быстрее. Стоило одному из бывших хозяев появиться так близко – и они вспомнили все ужасные прелести своей службы, на которой некогда состояли, подумал Бехайм.

– Подойдите ко мне, – сказал он. – Клянусь, я вас не трону.

Послышался удаляющийся топот, но не успел Бехайм броситься в погоню, как кто-то хрипло выкрикнул дрожащим голосом:

– Господин, пощадите! Я против вас безоружный!

Словно всплывающий из черных глубин образ, из темноты тоннеля нерешительно вышел кто-то худой, угловатый, с зарослями стальных волос и свалявшейся бородой пророка, в выцветшем до неопределенно-серого цвета плаще с капюшоном. Под кустами бакенбард пряталось изможденное лицо со впалыми щеками, но Бехайм видел, что человек этот не стар, как можно было подумать по его сгорбленной спине и морщинам, просто в свое время ему досталось от жизни. Близко посаженные, голубые, как лед, глазки придавали его чертам хитроватое выражение, кожа на шее еще не увяла, в почти квадратных мозолистых руках чувствовалась сила. Бехайм ощутил ядовитый запах страха от его крови, но было ясно – страх этот не так уж и силен, согбенная поза по крайней мере отчасти маскирует чувство презрения.

– Назови свое имя, – обратился к нему Бехайм.

Незнакомец остановился на почтительном расстоянии и отвел глаза в сторону, левое плечо было опущено, как будто он ждал, что его вот-вот ударят.

– Влад, господин, – ответил он и продолжил, взяв совершенно не соответствовавший его наружности болтливый тон: – Меня зовут Влад. Но я не тот Влад, который народ на колья сажал. – При этом он ни с того ни с сего тоненько и надтреснуто засмеялся. – То был не я, нет. Неудачное совпадение, ничего более.

– Зато, видимо, удачное для меня? – Бехайм смеющимися глазами взглянул на Жизель, и она тускло улыбнулась в ответ. – А где же твой товарищ, Влад?

– Господин, он испугался. Затрепетал от величия вашего. Не посмел предстать перед вами.

– А ты – не боишься?

– О, как же, господин, я в ужасе. Кровь моя, – он театрально прижал руку к груди, – стынет в жилах. Но я привык бояться. Я научился смотреть на свои чувства и желания со стороны, а не быть их рабом.

Он метнул взгляд в сторону Жизели, задержал его на ней и опустил вниз, на истертые камни пола.

– Что ж, и за ответом в карман не полезешь, – весело сказал Бехайм. – Пожалуй, поверю тебе.

На какую-то долю секунды их взгляды встретились, и Бехайм почувствовал, как перетекают одна в другую переменчивые мысли Влада и насколько успел он утвердиться в своей ненависти к их племени, накопленной за годы тайного пребывания в темноте, когда приходилось подальше прятаться от сиятельств, правивших высшими сферами его каменной вселенной, и лишь мечтать о могуществе, которого у него никогда не будет.

– Я слышал, – сказал Бехайм, – вам, обитающим здесь, известны все тайные ходы Баната.

– Ну, не все, – ответил Влад. – Но кое-какие мы знаем,

– А еще мне говорили, вы можете без труда проникнуть в любой уголок замка.

Влад слегка наклонил голову в знак подтверждения.

– И даже в палаты Патриарха?

– Даже туда, господин.

– Отлично! Тогда немедля веди меня к Патриарху.

Влад замялся:

– Вы меня простите, господин, за мою дерзость, но я должен полюбопытствовать: почему вы идете туда тайными тропами, а прямо не испросите аудиенцию?

– Это тебя не касается.

Бродяга что-то прогудел, запинаясь, словно пьяная пчела, и торопливо кивнул, как будто согласившись с внутренним голосом, чего-то требовавшим от него.

– Дело ясное, сударь, вы впали в немилость, иначе не искали бы проводника. А коли так, дурак я был бы, не попросив за свои услуги награды.

– Твоей наградой, – сказал Бехайм, едва сдерживая гнев, – будет то, что я отпущу тебя живым.

– Многим этого было бы более чем достаточно, – сказал Влад еще более уверенным голосом, но по-прежнему застыв в угодливом поклоне. – Но меня лично, господин мой, терзает множество страхов. Смерть – лишь один из них, а жизнь, – он нервно усмехнулся, – жизнь, конечно, прекрасна, но что-то в последнее время она стала пресноватой.

Он прямо посмотрел на Бехайма. Его усатое лицо с выпиравшими скулами, украшенное сверкающими глазами, похожими на драгоценные камни, с высунутым кончиком розового языка напоминало морду рассерженной крысы.

– Отдайте мне женщину. Вашу прекрасную даму. Вот красавица! Отдайте ее мне, и я отведу вас к Патриарху.

Жизель спряталась за спиной Бехайма и протянула руку к его плечу. Бехайм сухо усмехнулся.

– Послушайте, господин! – Влад на шаг отступил, почти не меняя позы – так мангуст, схватившийся с коброй, отходит немного назад проверить, не устала ли его противница. – Что вам стоит пообещать мне? Я ведь понимаю – давая слово такому, как я, вы себя ничем не связываете. Пообещайте ее мне. А потом, ежели захотите, возьмете свое слово назад. А когда я отведу вас к Патриарху, можете наказать меня за дерзость.

Отсутствие в этой просьбе какой-либо логики смягчило Бехайма.

– Какой же тебе толк от такого уговора?

– Ну как же, вот эта женщина, господин. Видите ли, я уверен, когда мы доберемся до палат Патриарха, вы поймете – от меня вам куда больше пользы, чем от нее. Хоть со мной оно и не так приятно, это я согласен. – Он одарил Жизель бесцветной, беззубой улыбкой. – Как тебя звать, сердце мое?

– Ах ты, свинья! – не выдержала Жизель и вцепилась в Бехайма. – Да он тебя за это зарежет!

– Да неужто? Нашему господину не составит труда отыскать себе еще одну сучку на покус. А вот помощника в трудную минуту – в замке Банат этот товар встретишь нечасто. – Влад, почти веселясь, вдруг отбежал вглубь тоннеля, намотал на указательный палец прядь волос и дернул за нее, отчего его голова закачалась, как у марионетки, и уставился на Бехайма. – Ну что, по рукам?

– Только уговариваемся так, – помолчав, ответил Бехайм. – Ты отводишь меня к Патриарху, а затем я, если сочту подобающим, покараю тебя.

– Мишель, как ты можешь… – начала было Жизель, но Бехайм обнял ее и сказал:

– Я никогда никому тебя не отдам. Ты ведь понимаешь это?

Влад хихикнул.

– Да он же сумасшедший! Как можно ему верить? – Жизель попыталась поймать взгляд Бехайма, но он пристально смотрел на Влада поверх ее головы, вдруг задумавшись.

А может быть, этот бродяга прав, хоть и дерзок? Кто может предвидеть, что произойдет, пока они дойдут до палат Патриарха? В подобных обстоятельствах содействие того, кто во всех этих закоулках замка чувствует себя как рыба в воде, могло стать спасительной соломинкой. И снова ему вспомнились заверения Александры, что скоро он увидит, как мало значит для него Жизель. Ему хотелось опровергнуть ее слова, но теперь его обуяли сомнения.