— Рэндалл, это всё какой-то бред, — Сара смотрела ему прямо в глаза и с огорчением видела в них разочарование. — Я клянусь тебе.

— Думаю, мы с этим разберёмся, — неожиданно мягко сказал Прайс. — Но сейчас я вынужден отстранить тебя от дела.

Слова эти прозвучали для Сары как смертный приговор. Никогда, ни разу ещё за всю её карьеру она не слышала этих слов. И теперь… Нет, это просто невероятно. Немыслимо.

— Рэндалл, я…

— Поговорим позже, — также мягко, но твёрдо прервал её Прайс. Твёрдо и печально.

— Рэн, слушай, я понимаю, что это мы нашли, я помню дословно наш телефонный разговор, но, блин, это жестоко. Не отстраняй её, а? Я думаю… Думаю, этому есть объяснение. Всему всегда есть объяснение. — Уолтер, услышав слова Прайса, просто офигел. — Без Сары мы не справимся, — добавил он.

«Спасибо», — прочитал он во взгляде Эванс и повернулся к Прайсу.

— И какое же оно, по-твоему, Уолтер? — Рэндалл переводил взгляд с него на Сару и Рэйчел.

— Я без понятия. Ну может… Может, она при своём первом обыске захотела расчесаться. Ну бывает такое с бабами, да? Положила расчёску на комод, а она взяла и упала. Ну а Сара, естественно, про неё забыла потом.

— Неужели…

— Но этого не было! Я без понятия, как она там оказалась! — вырвалось у Сары.

— Эх, Эванс. — вздохнул Уолтер. — Зря ты это сказала. Может, и прокатило бы.

— Я не…

— Я просто попытался тебе помочь, Сара. Вот и всё.

— Это просто абсурд! Полная чушь!

— Сара…

— Меня подставили! Рэндалл, меня подставили! Это же очевидно, чёрт возьми! Кто-то подбросил…

— Подставили? Подбросили? Тебе не кажется, что это просто возмутительно глупо? Подбрасывать расчёску… Такого я ещё не слышал, — вздохнул Прайс.

— Может, это и глупо, но это так! Я не имею к этому никакого отношения, абсолютно никакого отношения! Повторю ещё раз: меня подставили!

— И зачем же?

— Я… не знаю.

Сара не могла найти нужных слов. Она была права. Это дело — болото, и первой, кого оно затянуло, оказалась Сара Эванс. И ведь не знаешь, что делать, чтобы выбраться и выжить.

— Я не знаю, но я во всём разберусь! Кто бы это ни сделал, я…

— Пойдём, Сара, — Прайс мягко подтолкнул её к выходу, двое, пришедших с ним, подошли поближе. — Пойдём.

Эванс нехотя подчинилась. Что ещё ей сейчас оставалось делать, чтобы не усугубить и без того абсурдную ситуацию?

— Возвращайся побыстрее, босс, — крикнул ей вдогонку Корнетто.

— Не сомневайся, — отозвалась Сара.

Рэйчел промолчала.

Сара, Рэндалл и двое парней вышли из отдела, а Уолтер тяжело опустился на стул. Всё это ему очень не нравилось, и ему было жаль Сару. Хоть она и виновата сама, от неё он такого не ожидал, но всё равно — без неё будет слишком непривычно.

— Думаешь, и убила она? — подала голос притихшая до этого Маккартни.

Уолтер посмотрел на неё, но так ничего и не ответил.

— Поговорим позже, — сказал он, наконец. — Я буду в своём кабинете.

Надо собраться с мыслями. Теперь, когда они остались вдвоём, надо всё заново обдумать.

Машина поджидала Сару Эванс на улице. Все они стояли уже у самого выхода из здания. Какая-то пластиковая дверь и пара метров отделяла её от того, чего она никак не могла понять.

— Рэндалл, дай мне шанс. Я здесь не при чём. Дай шанс во всём разобраться, прошу.

— Я уже давал тебе достаточно шансов, Сара.

Всё это время, пока они шли, Эванс отчаянно пыталась расшевелить Прайса, но безуспешно. Факты, чёрт бы их побрал. На первом месте факты.

— Но такого ещё не было. Это абсурд. Это… Я не знаю, как тебе описать, Рэндалл, но это просто какая-то дикая ситуация. Но прошу, оставь меня, и я клянусь, я во всём этом разберусь. Обещаю. Поверь мне. Это какая-то подстава. Или какая-то ошибка.

— Подстава? Думаешь, какая-нибудь Вирджиния Хоффман украла твою расчёску и бросила её за комод своему мёртвому мужу? Боже, Сара.

— Я не…

— Я верил в тебя. Верил тебе. Верил и доверял. Но сейчас я так сильно расстроен, моя дорогая, если бы ты только знала.

— Дай мне только один день…

— Я отстраняю тебя, Сара. Третий раз я повторять не буду.

Нет, это бесполезно. Эванс глубоко вдохнула и подавилась воздухом. Закашлялась. Уцепилась за рукав Прайса.

— Только один вопрос, Рэндалл. Только один.

— Сара, не мучай меня, прошу.

— Пожалуйста, Рэн.

Прайс поднял на неё усталые глаза и кивнул.

— Кто именно обнаружил эту расчёску?

— Сара…

— Кто?

— Маккартни. Но тебя сейчас должно волновать совсем не это.

Прайс с горечью покачал головой и позволил увести Сару Эванс.

Сару посадили в машину и куда-то повезли. Её начало подташнивать, во рту ощущался какой-то гадкий привкус. Мозг её отчаянно работал, но все мысли словно бы волнами разбивались о каменную стену. Наверное, так бывает в стрессовых ситуациях? Или это ещё не стресс? Наверное, он ждёт её впереди.

«Маккартни. Но тебя сейчас должно волновать совсем не это», — последнее, что услышала она от того, кого подвела. Но не по своей воле.

Но Рэндалл ошибается. Именно это. Именно и только это её сейчас и должно волновать.

* * *

Минеральные пузырьки хаотично поднимались со дна стакана, стремясь вылететь из него на свободу, но погибали, так и не познав её вкус. Свободу вообще сложно познать. Всегда кажется, что можно быть хоть чуть-чуть, но свободнее. Счастлив тот, кто хоть раз в жизни чувствовал себя абсолютно и бесповоротно свободным.

Если бы она сейчас находилась на берегу океана, а вокруг не было ни души — Рэйчел была бы абсолютно счастлива и свободна.

Но нет, она здесь, в кабинете Корнетто, сидит напротив него, слышит, но не слушает его речь, смотрит на стакан с минералкой, заменившей ему на сегодня кофе. Сегодняшнее утро заставило её о многом задуматься. Правильно ли она поступала, правильно ли она понимала происходящее, правильно ли делала свой выбор. Как бы там ни было, всё уже позади. Сары Эванс теперь нет с ними, и они с Уолтером должны закончить начатое вдвоём.

— Маккартни, проснись, — донёсся до неё голос Корнетто.

Рэйчел виновато улыбнулась и попыталась вклиниться в ход мыслей Уолтера. Минут десять они обсуждали планы на день сегодняшний и грядущий и то, что им теперь делать для дальнейшего продвижения в деле. Собственно, каких-то сверхидей не было, но пообсуждать всё равно надо было. О Саре речь не заходила. Лишь когда Маккартни поднялась со стула, Корнетто просто спросил её: