Я не уважаю своего отца и свою сестру. Первый растерял всякое уважение, а вторая не успела его заслужить, ведь ничего не сделала за свою жизнь. Я не люблю своего отца, но люблю свою сестру. Первый никогда не любил меня и всячески шпынял, а второй и не надо было ничего делать. Я люблю Лею по умолчанию – так большинство матерей любят своих детей. Ей я готова отдать всё, что имею, не задумываясь о возмездии. Она продолжение нашей семьи. Наше с дедушкой будущее. 

- Что это значит? – смотрю на двух охранников перед домом. – Это дом моей семьи, и я имею право войти.

- Нет.

Охранник вытягивает руку вперед, видимо, желая меня схватить, но я делаю шаг в сторону, уходя от прикосновений. Тут же замечаю, как охранники передо мной напрягаются, и понимаю, чего именно они испугались.  

- Нет, - произношу спокойно, призывая Кано успокоиться. – Где сейчас Амелия Константиновна и Константин Дмитриевич?  

- Мы не разглашаем информацию о хозяевах, - повторяет всё ту же заезженную фразу бедный охранник. 

Я его понимаю. По сравнению с теми людьми, что стоят за моей спиной, этих можно щелчком пальца пришибить. Но делать мы этого не будем. Я не устрою шоу тем, кто находится в доме. А что там кто-то есть, в этом нет никаких сомнений. Видела, как шевелились занавески в комнате сестры. Странно, что она не перебралась в мою комнату. Хотя у неё ведь комната больше. Младшим всё самое лучшее. 

- Может, что-то передать хозяевам? – задаёт вопрос второй охранник, видимо, желая как-то сгладить ситуацию. 

- Да, пусть перезвонят мне, как появятся. 

Я бы сама позвонила, но что удивительно, ни один номер телефона домашних не был доступен. Не знаю, какую игру оба затеяли, но мне это не нравится. Во что отец втянул Лею? Сама она до такого бы точно не додумалась. 

- Куда дальше? – интересуется Кано после того, как мы снова оказываемся в машине. 

- В офис. 

Если не получилось достать сестру дома, то доберусь до отца на работе. Правда, у меня нет точного плана, но это не помешает мне действовать. Дедушка учил, что всё можно исправить после того, как ситуация разрешится. И если я наломаю дров по дороге, то справлюсь с последствиями. Но сидеть, сложа руки – не выход. Мало ли что произойдёт дальше. 

Я чертыхаюсь, войдя в здание компании. Тут почти ничего не поменялось, кроме стойки охраны на входе. Отец совершенно точно не желает пропускать меня внутрь как офиса, так и дома. Скотина. 

- Вы к кому? – поднимается охранник из-за стойки.

Быстрый осмотр мужчины – и я замечаю пистолет в кобуре, а также дубинку на поясе. Подготовились. Думаю, Кано и Нэо могут легко уложить их, но это лишний шум и головная боль. Если начнётся стрельба, то вызовут полицию, а разбираться с органами правопорядка – значит терять драгоценное время. К тому же эти двое ни в чём не виноваты. Они выполняют свою работу.

- Мне надо встретиться с Константином Дмитриевичем, - сохраняю спокойствие. – Скажите, что пришла его дочь. 

Мужчина странно смотрит на меня, видимо, стараясь понять, какая я именно дочь. Если Лея тут вовсю работает, то они знают её, но не меня. 

- Мы сообщим его секретарю, - берёт мужчина телефонную трубку в руку. – Подождите, пож…

- Не нужно никому ничего сообщать, - раздаётся голос с боку. 

Поворачиваю голову и стараюсь не сплюнуть на пол при виде Эльвиры Михайловны. Цербер отца. Только этого счастья мне не доставало. Оставаться сдержанной становится всё сложнее. 

- Эльвира Михайловна, - растягиваются мои губы в неестественной улыбке. – Как поживаете? 

Женщина осматривает меня с тем постоянным брезгливым выражением лица, будто унюхала что-то странное. Мне всегда хотелось спросить, что именно она чувствует. Не свой ли собственный запах заставляет её так морщится? Это был бы вполне резонный вопрос, ведь только от себя она не может избавиться. 

- Что ты здесь делаешь? – задаёт женщина свой вопрос, посматривая мне за спину на двух мужчин. 

- Пришла встретиться с отцом, - не вижу причин расшаркиваться. – Но, как понимаю, вы меня к нему не пропустите. 

- Его нет на месте.

- И поэтому его автомобиль стоит на парковке? - я заранее попросила Шина проверить наличие машины отца. 

В глазах Эльвиры мелькает удивление, а затем и бессильная злоба. Такая простая отговорка провалилась. А ведь она была близка к тому, чтобы отделаться от меня за одну минуту. 

- Не твоё дело, - цедит женщина. – Тебя здесь быть не должно. Константин Дмитриевич позаботился об этом. Ты больше не имеешь никакого отношения к семье Воронцовых. 

Воспитание впитывается с молоком матери. Так как меня в детстве грудным молоком не кормили, а матери рядом не было, я впитала воспитание вместе с табачным дымом деда. Дым въелся куда сильнее молока, и его ничем из организма не вытравить. Вот почему моей выдержки обычно хватает надолго. Но когда начинают говорить о моей семье, то всем лучше подбирать выражения. Любое воспитание становится бесполезным, если задевают то, что мне дорого. 

- Слушайте сюда, - надвигаюсь на женщину. – Вам лучше закрыть рот и выбирать выражения. Это компания всё ещё принадлежит Воронцовым, также, как и я. Не знаю, что отец сказал вам, но это полная хрень, - не подбираю выражения. – И вам лучше поостеречься говорить со мной в подобном тоне. 

Эльвира беспомощно хлопает ресницами, глядя на меня испуганно. Она пятится назад, опасаясь того, что будет, если я приближусь к ней.

- Охрана, - вырывается у неё истеричный вопль. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кано, - командую я. 

Раздаётся шорох, и глаза Эльвиры становятся огромными. Я не вижу, что происходит за спиной, но наверняка нечто впечатляющее и опасное. Местная охрана и не думает ко мне приблизиться. 

- Так это правда, - выдыхает женщина поражённо. – Ты связалась с грязными ублюдками. И это после того, как они чуть не лишили твоего отца компании. 

Моя рука вылетает вперед, и Эльвира зажмуривается, ожидая удара. Я же поправляю брошь на её пиджаке. 

- Скажи отцу, что мне надо с ним встретиться, - отбрасываю в сторону чинное обращение. – Это в его интересах. Ведь если я вернусь сюда снова, то никакая охрана меня уже не остановит.