- Да, - мягко сказал Николай. - Да.

Она глубоко вздохнула и жестко сказала:

- Я говорила тебе однажды, что сексуальное влечение может быть сильным наркотиком. Единственное утешение - что оно проходит.

- Неужели?

Боже, думала Лиза, что я здесь делаю? Я пропаду. Он способен еще сидеть здесь почти без ничего и смотреть на нее так, словно вспоминает каждую маленькую родинку на ее теле.

- Да, - коротко ответила она, отвернув лицо.

Одна из женщин подошла к ним с подносом. Она свободно болтала с Николаем, как будто это она была его гостьей. Женщина налила ей кофе, одарив лучезарной улыбкой, и удалилась. Николай уселся на каменный выступ стены, держа в руке свою чашку.

Лиза обхватила себя руками и отвела взгляд от его обнаженной груди.

Взгляд ее упал на севрский шар.

- Лиза, почему мы... - с горечью в голосе заговорил Николай.

Но тут за лавровой изгородью послышались голоса.

- Проклятье!

Показались Ивановы вместе с Вероникой Репикьют, одетой в муслин, который не скрывал ни ее длинных стройных ног, ни чрезмерной самоуверенности.

- О, - произнесла графиня Иванова.

Она увидела выражение лица Николая и замешкалась у открытой изгороди.

Вероника сомнений не ведала - она безмятежно прошла вокруг бассейна, затем скинула одежду на плитку и осталась в крошечном бикини. Выглядела она словно богиня. Игриво махнув Николаю, проигнорировав Лизу, Вероника нырнула в бассейн.

Старший граф Иванов подошел к Лизе в качестве кавалера гвардии спасения.

- Моя дорогая, вам не следовало бы находиться на этом солнцепеке без шляпы. Разрешите мне пригласить вас в дом, чтобы поискать подходящий головной убор.

Он увел ее прежде, чем Николай запротестовал.

- Может, вы хотите посмотреть дом? - предложил граф, как только они вошли внутрь. Лизе оставалось лишь поблагодарить его. Граф оказался далеко не слепым к недостаткам своих предков.

- Ивановы всегда считали себя великими, но на самом деле они жуткие приспособленцы, - рассказывал он, стоя перед портретом крупного мужчины в странной военной форме. - Федор. Растранжирил все свои деньги и женился на белошвейке.

Граф вел ее вниз по галерее, давая пояснения. Огромный дом выглядел необыкновенно, настоящий старинный замок.

- Взгляните, - граф указал на одну из картин. -Мой предок - выходец из знаменитого рода. Женился на дочери одного из генералов Наполеона. А вот еще один, стал маркизом-роялистом. Что и принесло семье этот замок.

Они двигались дальше.

- Ужасный старый жулик, он был изгнан из Франции, - добавил граф. Продал Версаль американцу из Массачусетса, затем вынужден был спасаться бегством из Франции, когда тот пытался вступить во владение.

Лизу душил смех.

- Это правда?

- Такова легенда. Все мы немного обманщики. Поль взял ее за руку и провел в угол, где стояла высокая ваза - дар татарского владыки.

- Ники, - сказал он очень медленно, - не такой, как все Ивановы.

Лиза поняла, что эта реплика была предусмотрена.

- Его брат был типичным Ивановым, - вздохнув, сказал Поль. - Влад был не очень щепетилен с женщинами. Ники другой.

Лизе стало не по себе.

- Граф!

- Моя дорогая, называйте меня просто Поль. В этом доме слишком много графов. Особенно когда вся семья в сборе.

- Поль, думаю, не стоит говорить со мной о Николае.

- Я не говорю за его спиной того, чего не сказал бы ему в лицо, рассудительно сказал старик. -Они были очень близки, Ники и его брат, несмотря на все различия. Когда Влад погиб, Ники забросил свою науку и принял на себя роль Влада. Привел имение в порядок, оно стало лучше, чем при Владе. Он постоянно работает и ни одной женщине не позволяет сблизиться с ним. Такое ощущение, что он усыпил свои чувства.

- Я...

Поль не обратил внимания на ее слабый, смущенный протест.

- Заметьте, я не говорил, что он святой. У него были девушки, но ни одна не тронула его сердца. Он никогда не пообещает того, чего не сможет выполнить. И это не преувеличение.

- Он - исследователь, - вспыхнула Лиза. Поль удивленно сощурился.

- То есть? - заинтересованно спросил он.

- Все время смотрит на меня так, словно я одно из его проклятых животных. Он мог бы с таким же успехом воспользоваться и своим биноклем.

Поль поперхнулся.

- Да. Понимаю, это, должно быть, очень смущает. - Он взглянул на пылающее лицо Лизы и решил, что уже достаточно сказал. - Хорошо, а сейчас давайте поищем для вас шляпу.

Поль нашел Татьяну и свою жену в саду роз.

- Либо Николай влюбился, либо сошел с ума, сообщил он. - Не знаю, что чувствует Лиза. Оставим их в покое. Ты обещаешь, Мария? - строго спросил он жену.

- Мне она понравилась.

- И мне тоже, - согласился Поль. - Но он сам сделает выбор. И, если я могу судить, - добавил он весело, - это для него будет непросто.

В последний день Лиза избегала Николая - либо он ее. Это означало, что она готовила себя к войне, каждый раз спускаясь по одной из дорожек или открывая дверь. Но войны не было.

Она легла в постель с жуткой головной болью, и сразу заснуть ей не удалось. Каждый раз, закрывая глаза, она чувствовала взгляд Николая, его дыхание на своей коже. А открыв глаза, вновь обнаруживала, что она одна.

- Я схожу с ума, - простонала Лиза.

Она встала с первыми лучами солнца и выскользнула из замка. С восточной стороны парка был холм, и она решила прогуляться к нему. Солнце уже взошло, и из-за жары от земли, покрытой росой, поднимался легкий туман. Вскоре и сама Лиза начала покрываться испариной.

Она сняла с себя хлопковый свитер и повязала его вокруг талии, открывая руки и шею солнечным лучам. Земля начала просыпаться.

Поднявшись на вершину холма, Лиза увидела внизу реку. На берегу были видны стены замка из красного камня, со множеством башен, словно срисованных из средневековой Книги Времен.

Забыв об усталости, Лиза опустилась на пыльную землю и залюбовалась маленькой волшебной крепостью. Внезапно ей захотелось, чтобы здесь был Николай, разделил с ней восторг перед увиденным. Она хотела этого так сильно, что подумала: он должен услышать ее мысли. И не слишком была удивлена, когда послышался топот копыт.

Николай пробрался сквозь деревья, спрыгнул с лошади. Лиза продолжала сидеть неподвижно, словно ждала его, мечтательно улыбаясь.

Николай сел рядом с ней на корточки, его взгляд был тревожным.