Номер она мне продиктовала, в голосе ни малейшего беспокойства. А почему женщина должна беспокоиться? Звонит бывшая коллега… Отъезд Наташи вряд ли связан с нашей встречей, хотя сейчас все выглядит подозрительным. Виза в Турцию не нужна, и все же маловероятно… Денис показался мне неприятным человеком… «Опять ты за свое, — одернула я себя. — Не выдумывай детектив на пустом месте. Я дождусь ее возвращения и попробую поговорить еще раз».

Оставалось решить, что делать до субботы: уехать из города? Разумно, учитывая внезапное внимание к моей особе. А если попытаться побольше узнать о похищении? Каким образом? С отцом Нади поговорить не получилось, соседка мало что помнит… Родители девочки… возможно, они все еще живут здесь. Даже если и так, что я им скажу, как объясню свой интерес? К тому же я даже фамилии ребенка не знаю. Предположим, фамилия — не самая большая проблема. А вот фантазию придется напрячь: если я сообщу им о Генриетте, мигом окажусь в кабинете следователя.

И это при том, что стопроцентной уверенности у меня нет и Генриетта может вовсе не быть исчезнувшей Надей.

«Сыщик доморощенный, — мысленно обругала я себя. — Ты сбежала от мужа, чтобы копаться в чужих тайнах? Если я теперь Генриетта, то обязана знать, что тогда произошло», — сурово возразила я самой себе, расплатилась и пошла к выходу.

До самого вечера я болталась по улицам, которые теперь неплохо знала. Надо было решать, возвращаться в гостиницу или нет. Возвращаться я боялась. Гостиниц в городе много, можно легко устроиться, но и любая другая гостиница безопасной не казалась. Если меня нашли в одной, что помешает проверить остальные? Одну ночь можно провести на вокзале, а там посмотрим.

Я в самом деле отправилась на вокзал, и первыми, кого увидела, заглянув в зал ожидания, оказались полицейские, проверявшие документы у двоих мужчин, помятых и явно страдавших с перепоя. Выгляжу я куда привлекательней, но ближе к утру, когда народу на вокзале окажется совсем немного, на меня непременно обратят внимание. От встреч с патрулем я ничего хорошего не ждала и припустилась оттуда со всех ног.

На улице зажглись фонари, дело близилось к ночи, а я все бродила по улицам и уже подумывала направиться в ближайшую гостиницу, когда вдруг вспомнила о доме, где мы прятались с Ольгой. Он был в паре троллейбусных остановок от того места, где я находилась. Ольга считала дом надежным убежищем, то есть никто, по ее мнению, о нем не знал. Не считая ее мужа, как выяснилось. Вряд ли кому-то придет в голову искать меня там. Если в дом вдруг заявится Валера, я могу сказать, что Ольга разрешила мне остановиться там на время. В конце концов, ее слова «запоминай, где ключ лежит, авось пригодится» при желании расценить можно именно так. Если явится сама Ольга… что ж, придется мне это пережить, хотя я и предпочла бы держаться от нее подальше.

Не раздумывая, я направилась к дому. Ключ нашла без труда. Свет в комнатах включать не стала, только в коридоре, чтобы светящиеся окна не заметили с улицы. В банке в навесном шкафчике нашелся чай, я вскипятила воду и устроилась на крыльце с чашкой в руках. В темном небе звезд не видно, свет уличных фонарей едва пробивался сюда, и я чувствовала себя дачницей. Тепло, уютно, а главное, безопасно. Но стоило мне лечь в постель, как приподнятое настроение мгновенно сменилось беспокойством. Дом казался слишком большим, хотя, само собой, в размерах за это время не увеличился. Большим и пугающе пустынным.

Я плотно закрыла дверь в комнату, жалея, что на двери нет задвижки. И тут же вспомнила Ольгины слова о привидениях. Глупость, однако мысль о них беспокоила. Дом стоит необитаемый… Ольга здесь иногда бывает. Ей привидения не досаждают, с какой стати им вдруг мною заинтересоваться. Сколько бы я ни твердила: «Все это глупости», но беспокойство росло. Я включила допотопную настольную лампу, обнаруженную в шкафу еще в прошлый визит, поставила се на пол. Страх потихоньку подкрадывался, сменяя беспокойство, а заснуть при свете оказалось совсем непросто.

Ворочаясь с боку на бок, я уже не считала хорошей идеей явиться сюда. Мне мерещились шорохи, скрипы и прочее в том же духе, но беготня по улицам свое дело сделала, и я уснула. Сон был недолгим, тревожным, а проснулась я от звука шагов. Скорее всего, мне приснилось, что я их слышу, сон и явь причудливо перемешались. Я подняла голову, испуганно прислушиваясь. Лампа под металлическим колпаком освещала часть комнаты, углы тонули в темноте. Вздохнув в досаде, я взглянула на часы. Половина второго. До рассвета еще далеко. Чего это я о рассвете подумала? В доме я одна, в прошлый раз даже возни мышей за стенами не припомню… Шаги над моей головой… там чердак… А если кто-то в дом забрался? Вору следовало бы заглянуть в комнаты. Я легла на спину, натянув одеяло до подбородка, и уставилась в потолок. У меня глюки или вправду кто-то ходит? Прошло минут двадцать, и за это время я смогла довести себя до легкой паники. Мне то чудились шаги, то чей-то едва слышный смех, то скрип двери…

Оставаться в доме было невозможно, и никакие доводы разума уже не действовали. Но куда бежать ночью? В гостиницу? А если там меня ждут? Я вскочила, быстро свернула одеяло вместе с подушкой и припустилась на улицу, прижимая их к груди. Свет в коридоре так и горел, но моих страхов это вовсе не уменьшило. Я готова была поклясться: кто-то смотрит мне в спину. И, только оказавшись на улице и закрыв за собой дверь, я смогла перевести дух. Входную дверь заперла на ключ, мне казалось, опасность исходит из дома, а вовсе не с улицы. Рядом с крыльцом расстелила одеяло, соорудив подобие спального мешка, сунула подушку под голову и глаза закрыла. Рядом то и дело проезжали машины, но это только успокаивало, и очень скоро я уснула.

Пробуждение оказалось не из приятных. Что-то ползло по моему лицу. Проведя рукой по щеке, я обнаружила паучка и улыбнулась. Было раннее утро, где-то просигналила машина, а я потянулась и еще немного полежала с закрытыми глазами.

Через несколько минут я уже пила чай, устроившись на крыльце. Ночные страхи казались глупыми и вызывали недоумение. Это же надо придумать: привидение… Странно, что я их только слышала, моей фантазии вполне хватило бы вообразить какого-нибудь монстра или девицу в прозрачном балахоне с лицом утопленницы.

Однако, вернувшись в дом, я поняла, что до конца от своих страхов избавиться так и не сумела. Ощущение, что кто-то смотрит мне в спину, вернулось почти сразу, стоило войти в комнату. Я даже подумала: если повернуться резко, быстро, я непременно увижу… кого? Того, кто затаился в доме…

Я терпеть не могла триллеры и уж точно не собиралась в них участвовать. Еще нет и семи, покидать дом слишком рано, ни кафе, ни магазины не работают… Чтобы избавить себя от глупых страхов, я не спеша прошлась по дому. Само собой, ничего подозрительного в нем не было. В конце коридора я обнаружила люк в потолке, а в кладовке стремянку, деревянную, без двух нижних перекладин. Вытащила ее в коридор, прислонила к стене и начала подниматься.

Люком редко пользовались, я едва смогла его открыть. Сверху потянуло чем-то кислым, пыль поднялась светлым облачком, а я, ухватившись за края люка, взгромоздилась на последнюю перекладину и заглянула на чердак. Солнечный свет робко проникал в единственное круглое оконце. Чердак был пуст, если не считать облезлой этажерки, стоявшей у стены напротив. На ней были свалены газеты и журналы. Луковая шелуха на полу и осиное гнездо за моей спиной. Вот и все. Можно было спускаться и возвращать стремянку на место. Но вместо этого я выбралась на чердак. Прошла к окну, полюбовалась домами напротив.