Луиза Перкинс мерзла в своей легкой летней одежде, но все же чувствовала себя очень комфортно в этом великолепном доме в компании мисс Леммон и ее семьи. Когда мать Элизабет спросила гостью, как там поживает мистер Перкинс, Луиза ответила:

– Очарован Элизабет.

Луизе очень понравилась хозяйка дома. Элизабет начала проявлять интерес к оккультным наукам и порекомендовала Луизе предсказателя будущего – консультанта, живущего чуть севернее.

Когда Луиза вернулась в Плейнфилд, она прожужжала Максу все уши историями о Велбурне. После этого он еще больше расстроился оттого, что не смог вырваться, но, с другой стороны, был очень этому рад. Благодаря рассказам жены Велбурн превратился для него в загадочное королевство, одно из тех, которые лучше посещать только в фантазиях.

В конце мая 1924 года Луиза отправилась вместе с друзьями в круиз по Карибскому морю. Макс снова не смог присоединиться к ней из-за работы с новым автором – Дугласом Саутхоллом Фриманом. Фриман имел докторскую степень по истории университета Хопкинса[74] и работал редактором в ричмондском «News Leader». Его страстью была история Конфедерации – он издавал военную переписку Роберта И. Ли и Джефферсона Дэвиса. В 1914 году Scribners подписало с ним контракт на создание короткой биографии Роберта Ли, над которой он работал вместе с Эдвардом Л. Берлингеймом. Прошло около десяти лет, но книга так и не появилась. Берлингейм умер, и Перкинс, всю жизнь интересовавшийся Гражданской войной, решил помочь автору. В 1924 году Фриман написал своему новому редактору:

«Основная проблема, связанная с моим Ли, заключается в том, что я долго ждал возможности взглянуть на финальную версию его документов, хранящихся в Мемориальном институте Конфедерации. Было бы нечестно, да и нежелательно публиковать книгу о его жизни до того, как я смог бы поработать с этими документами. Было бы глупо сдаваться в печать, когда последний сборник материалов, связанных с Ли, уже почти попал мне в руки». Бумаги должны были вернуться немедленно, но Фриман попросил еще об одной длинной отсрочке, прежде чем смог выполнить все требования контракта. Мысль о том, чтобы вместить весь материал в сто тысяч слов, как того требовали Скрайбнеры, просто ошеломляла автора. В течение всех девяти лет работы над рукописью Берлингейм всегда проявлял терпение в отношении Фримана.

«Хочется верить, что я выполняю роль манто на ваших плечах», – писал автор Перкинсу. Макс проявлял нечто большее, чем просто терпение. У редактора был план, согласно которому он должен был отложить выход работы доктора Фирмана еще на десять лет, но при этом обеспечить ей место в веках. Перкинс предложил создать полную биографию генерала Ли – без ограничений во времени и объеме.

В мае 1924 года Макс отправился в Вирджинию, чтобы обсудить проект с автором. По пути ему пришла в голову мысль навестить Элизабет Леммон. В Ричмонде он разузнал, как попасть в Миддлбург. Но уже спустя несколько часов понял, что не сможет к ней вырваться. Макс застрял по делам в Ричмонде вместе с Фриманом, исследуя город, описание которого должно было лечь в основу труда. Это было за десять с чем-то лет до того, как Фриман продемонстрировал Максу законченную рукопись своей монументальной работы.

Однако письмо, которое он получил от Элизабет Леммон после своего возвращения в Нью-Йорк, вынудило его пожалеть, что он не повидал ее, пока был в Вирджинии. Она упоминала новую стрижку, которая придала ей совершенно новый облик, а также говорила о растущем интересе к астрологии, который также можно было добавить к общим «изменениям». Макса взволновала одна лишь мысль о том, что Элизабет может как-то отличаться от того образа, который запомнился ему с момента их первой встречи. Он ответил ей:

«Не могу представить себе перемену, которая не сделала бы вас по крайней мере “настолько же прекрасной”. Могла ли новая Элизабет утратить божественность, которая, в числе прочих качеств, так отличала ее от остальных женщин, нетерпеливых, беспокойных и суетливых? И если да, то лучше мне не видеть ее вовсе, чем увидеть и навсегда потерять ту Элизабет, которую я знал и которая, по крайней мере, до сих пор жива в моей памяти. И все же вы заставляете меня жалеть, что я не рискнул вырваться к вам из Ричмонда. Я опасался въехать на ту часть Вирджинии и увидеть, что граница с Новой Англией всего лишь гранитная плита».

За несколько вечеров до этого Луиза назвала Макса «гранитной плитой Новой Англии» за то, что он не плакал над судьбой Лилиан Гиш из «Белой сестры».[75]

Тем же летом Макс несколько раз ездил в Грейт-Нек, чтобы поговорить с Рингом Ларднером о его работе. Они выпили чудовищное количество коктейлей, но, по словам Перкинса, почти не чувствовали их воздействия из-за жары. Ларднер планировал увидеться с Фицджеральдом в Европе, но выглядел не очень хорошо для такого путешествия. Он страшно кашлял, почти ничего не ел, а если и ел, то обязательно с сигаретой в руке. Он сказал Перкинсу, что собирается бросить пить и курить, чтобы ему хватило денег на поездку за границу вкупе с тем, что он должен был получить за работу над комиксом вместе с карикатуристом Диком Дорганом.

С разрешения Ларднера Макс просмотрел собранные Рингом газетные и журнальные статьи, пока не набрал достаточного количества материалов для полноценной книги. Сборник должен был выйти в 1925 году. Макс был только рад издать его, хотя и надеялся, что Ринг дерзнет на что-то более амбициозное.

– Ринг, – говорил редактор, – если вопрос в деньгах, то ради романа мы бы не поскупились. Но я боюсь, что пять тысяч долларов, на которые мы сейчас способны, не будут считаться.

Ларднер сказал, что причина не в деньгах. Его métier[76] была малая проза.

На Рождество 1924 года Ринг уехал в Европу, а по возвращении передал в печать антологию «Как насчет этого». Книгу открывала его новая статья, отрывок под названием «По эту сторону», «о его компаньонах и недавних приключениях “в старом пруду” Европы». В ней он написал:

«Мистер Фицджеральд, который работает над новинками, и миссис Фицджеральд – новинка».

Никогда прежде Ринг не был так доволен своей литературной деятельностью. До этого он по большей части относился к ней цинично и верил, что обязан своему творческому росту хорошим отношением с Перкинсом. Продажи сборника «Как писать рассказы» преодолели отметку в шестнадцать тысяч экземпляров, и, как и предсказывал Макс, переиздание Scribners старых работ Ларднера в новых обложках вдохнули жизнь в продажу остальных его книг. На новую написали множество превосходных рецензий, одной из которых стала рецензия Менкена. Ринг Ларднер – младший как-то написал в семейных мемуарах под названием «Ларднеры»: