Майк задумался.

— Как вам удалось стать таким детективом? Это, наверное, трудно.

Аллейн серьезно кивнул:

— Да уж, нелегко. А ты хотел бы стать детективом?

— Вообще-то да. Но, боюсь, ума для этого не хватит.

— Ума, я думаю, у тебя достаточно. А вот память… Она у тебя хорошая?

— Из всех детей, за которыми я ухаживала, он самый забывчивый, — подала голос няня.

Майк посмотрел на Аллейна как бы в поисках понимания. Так мужчины обмениваются взглядами, если женщина в их присутствии ляпнет какую-нибудь глупость.

— А вот сейчас мы и проверим твою память, — объявил инспектор. — Попробуй рассказать как можно подробнее обо всем, что происходило, скажем, после того, как ты взял в маминой комнате подарок. Вспоминай шаг за шагом, что ты видел, слышал или, может, ощущал какой-то запах в следующие пятнадцать минут. В этой игре вот такие правила. — Аллейн раскрыл блокнот. — Предположим, ты эксперт в суде, от твоего свидетельства многое зависит. Понимаешь? Значит, ты взял сверток с подарком. Какой рукой?

— Левой. В правой у меня был сигнальный фонарь от паровоза.

— Хорошо. Рассказывай, что было дальше.

— Все?

— Все.

— Ну, значит, я переступил через рельсы. Гигл тогда соединял две закругленные части. Я сказал, что быстро сбегаю и вернусь, и он ответил: ладно. Я пошел по коридору мимо комнаты Робин, там у двери висит штора. Это вообще-то была прихожая в другой квартире, а мама сделала из нее комнату. Вот так надо все рассказывать, сэр?

— Да.

— Там шторы были задернуты. Они синие, толстые такие. Дверь в конце коридора была закрыта. Я открыл ее и вышел на площадку.

— Дверь за собой закрыл?

— Наверное, нет, — простодушно ответил Майк. — Я вообще-то редко это делаю. Нет, не закрыл, потому что слышал, как Гигл запускает поезд, и оглянулся посмотреть.

— Хорошо. Что дальше?

— Потом я прошел по лестничной площадке.

— Кабина лифта была наверху?

— Да, наверху. Сквозь стекло — наверху в двери есть окошко — виднелся свет. Там никого не было. Нигде — ни в лифте, ни на площадке. По крайней мере я не видел. Потом я вошел в другую квартиру, дверь вроде тоже не закрыл. В прихожей валялось всякое барахло, которое они использовали для шарады. Боюсь, я не смогу точно описать. Они затолкали кое-что в шкафы, но все торчало. На столе валялись пальто и… — Майк замолк и зажмурился.

— И что дальше?

— Я пытаюсь увидеть все как было, сэр.

— Правильно, — похвалил Аллейн. — Ведь твой мозг похож на фотоаппарат. Снимает все, что ты видишь, только ты не очень часто печатаешь эти фотографии. Вот сейчас постарайся отпечатать снимки, которые ты сделал в прихожей.

— У него лицо стало красное, — заметила няня.

— Да что ты, няня, дай мне получше рассмотреть фотографию. — Мальчик повернулся к Аллейну. — Там свет падает так, что все предметы бросают тени в мою сторону. Вижу стол. Там лежит какая-то штука, расшитая цветами, и котелок. Я думаю, это дяди Г. И я вижу перчатки Генри. Потом шарф… и бинокль, и шляпа, какую носят в жарких странах. Погодите немного, сэр… Там лежит что-то еще. Где-то с краю фотографии. Не совсем пропечаталось.

— И что же это?

— Сейчас, сэр… что-то блестящее. Не такое уж большое, но длинное и блестящее.

Няня забеспокоилась, собираясь что-то сказать, но мальчик ее остановил:

— Погоди, няня. Не говори ничего. Значит, длинное, тонкое и блестящее.

Он открыл глаза и с торжествующим видом посмотрел на Аллейна.

— Наконец-то увидел. Лежит на краю стола. Длинный такой, с острым концом. Я видел его на кухне. Шампур. Вот что там лежало, сэр. Шампур, ну для того, чтобы на нем что-то жарить. Понимаете?

II

Майк сидел довольный собой. Еще бы, он так все хорошо вспомнил. В комнате было тихо. На каминной полке тикали часы. В оконное стекло ударил порыв ветра. Внизу по улице урча проезжали машины. Слышались выкрики мальчишки-газетчика, кто-то звал такси. Няня пошевелилась, шурша фартуком.

— Шампур был необходим им для шарады, — произнес Майк. — Я слышал, как Фрид кричала, что ей нужен кинжал.

— Вот как, для шарады, значит, — проговорил Аллейн. — Впрочем, это не имеет значения. Продолжай.

— Я насчет шампура подумал… — Майк осекся и с опаской посмотрел на инспектора.

— Что такое? — спросил Аллейн.

— Да я вдруг подумал… шампур — это улика?

— Уликой может быть что угодно, — ответил инспектор.

— Я знаю. Вот только…

— Ну?

— А что случилось с дядей Г.? — еле слышно спросил Майк.

Аллейн ответил не сразу.

— Его ранил какой-то бандит. Ну а потом он умер.

— Дядю ранили в глаз?

— Да, — кивнул инспектор. — И сильно повредили. Глаз у человека очень слабое место, понимаешь? Ты, случайно, боксом не занимаешься?

— Немножко. Я ют только хотел сказать…

— Что?

— Ну, насчет шампура. Понимаете, я кое-что вспомнил. Значит, я отдал подарок дяде Г. — ну, не отдал, а просто положил — и пошел в столовую, а потом проводить Гигла, так как он сказал, что уходит. А как же его не проводить, ведь он мой друг. Я, значит, посмотрел немного, как Гигл спускается вниз по лестнице, и вернулся в прихожую. А там… понимаете, я только что вспомнил — шампура уже не было.

— Майкл, — возмущенно проговорила няня, — перестань выдумывать!

— Ничего я не выдумываю. Не было шампура. Не было!

Майк посидел молча, обхватив руками колени. Затем поднял глаза:

— Мне вернуться назад? К тому месту, когда я отдал подарок дяде Г?

— Да, — кивнул Аллейн. — Вернись назад.

— Хм… значит, я вошел в гостиную. Папа и дядя стояли у камина. Ну, я говорил уже, что отдать подарок не удалось. Папа велел положить его на стол. В общем, все как-то плохо получилось.

— Что значит плохо?

— А то, что дядя Г. сильно из-за чего-то разозлился.

— Твой дядя был расстроен? Да? Ты это хотел сказать?

Майк отрицательно мотнул головой:

— Нет. Он просто кипел от злости. Вы бы видели его лицо. Просто ужас!

— Не преувеличивай, — вставила няня. — Ты снова начинаешь фантазировать.

— Да нет же, — возмутился Майк, — меня просили рассказать все подробно, вот я и рассказываю. А ты, няня, не мешай!

— Как ты разговариваешь, Майкл?

— Ладно, — примирительно произнес Аллейн. — А как ты думаешь, почему дядя разозлился?